Кухтик переступил порог, за которым он не был два с половиной года. Первое, что напомнило ему прошлую жизнь, был запах жареной рыбы.
- Ну, малой, ты как с неба свалился. - Надькин отец хлопнул его по спине. - Хоть отписал бы, что прибудешь. А теперяча вон - сюрприз тебе.
Он показал рукой в глубь длинного коридора. Кухтик посмотрел туда и увидел знакомый силуэт в дверях отцовской комнаты. Но это был не отец. В дверях стоял Колька.
Колька сделал несколько шагов по коридору навстречу Кухтику и остановился. Кухтик заморгал, не понимая, как тот мог здесь оказаться.
- Привет! - сказал Колька.
- Привет! - сказал Кухтик.
Они одновременно шагнули друг к другу, столкнулись посередине коридора и обнялись.
- Колюн! - произнес Кухтик, обхватив длинными руками Колькины плечи. Ты откуда взялся?
- Да вот, понимаешь... - Колька и радовался, и был почему-то смущен. Понимаешь, какое дело...
- Дело у нас во какое, - сказал, подойдя, Надькин отец. - Папаня твой, понимаешь, год назад как уехал. Подался в дальние края. На Север, деньгу зашибать. Ну, а Николай, значит, у его попросился, чтоб в комнате пожить. Женатик он теперь. В ихней комнатухе им всем скопом не уместиться. Ну, папаня твой не возражал. А я тоже согласие дал, как съемщик квартирный. Договорилися мы с твоим Колькой. Временно чтоб. Ну, пока ты не приедешь... Такие вот дела.
Кухтик выпустил наконец Кольку из объятий. Тот смотрел на него, переминаясь с ноги на ногу.
- Ты уж извини, - сказал он. - Мы ненадолго... Мы съедем... Ты не волнуйся.
- Да ладно тебе! - Кухтик чувствовал себя по-дурацки из-за того, что Колька перед ним оправдывается. - Чего ты? У нас что, места мало? Это даже здорово. Вместе теперь будем... А отец куда уехал? Не знаешь?
- Точно не знаю. Ему вроде брат - дядька твой - с Севера написал. Ну, он и поехал. А куда, точно не знаю. Он и моего уговаривал. Да мой-то от матери куда двинется?.. В общем, уехал он, значит. А я вот - здесь... Только ты правду скажи. Если что, мы сразу съедем. Комнату подыщем, и сразу. Я ж понимаю...
- Да ты чего! Зачем мне две комнаты? Живите сколько хотите. - Кухтик искренне обрадовался, что Колька будет теперь рядом с ним. - А жена твоя где?
- Жена к родичам подалась. На юг. Она у меня с тех краев. Я вот тоже через неделю в отпуск к ним махну... Слушай, а хочешь со мной? Во здорово будет!
- Погоди, - сказал Кухтик. - Дай хоть раздеться.
Он снова обнял Кольку за плечи, и они прошли в комнату Кухтика.
- Эй, пацаны! Это б дело спрыснуть надо! - крикнул сзади Надькин отец.
- А как же! - обернулся Колька. - Счас в лабаз смотаю... Гуляем!
Кухтик переступил порог своей комнаты, огляделся и окончательно понял, что армейская служба кончилась...
* * *
Колька, Кухтик, Надькин отец, сама Надька, ставшая пышной девицей, и суровая Надькина мать сидели за столом в маленькой Кухтикиной комнате.
- Что ж, ребяты, - сказала Надькина мать, подняв граненую рюмку двумя пальцами и оттопырив мизинец, - со свиданьицем, значит.
- С возвращением тебя, - произнесла пышная Надька, кокетливо глянув на Кухтика.
Кухтик покраснел и отвернулся. Мать толкнула Надьку под столом ногой. Та фыркнула. Колька поднял свою рюмку и сказал:
- За тебя, ушастый! Будь здоров!
Все выпили...
Через час дамы оставили мужчин и отправились спать. Посидев ещё немного, ушел и Надькин отец. Кухтик с Колькой остались одни.
- Ну, - сказал Колька, - раз такое дело - тащу заначку! Гулять так гулять!
Он встал со стула, вышел за дверь и скоро вернулся, притащив ещё одну бутылку. Скоро мир вокруг Кухтика приобрел неясные очертания.
- Может, хватит? - сказал он. - Чего-то мы больно круто.
- Да брось, - махнул рукой Колька. - Однова живем, как говорит твой сосед... Давай ещё по рюмашке!
- Это здорово, что он тебя в отцовскую комнату жить пустил, - сказал Кухтик Кольке. - Сам-то он мужик ничего. А Надькина мамаша вообще-то чужих не шибко любит.
- Нормально. Договорились, - сказал Колька. - Моя Ирка у них на фабрике секретаршей в месткоме работает. Она ей талоны достает. Сверх нормы. Ну, а ему я тоже кой-что со службы таскаю. Спиртяшка-то у нас там ещё не перевелась. Так что - полная любовь и порядок.
Он подмигнул Кухтику. Точно как Надькин отец. Кухтик заметил, что Колька сильно изменился за два прошедших года. Повзрослел, что ли?
- Ну, а как там вообще - на работе? - спросил он. - Все приборы чините?
Колька хлопнул себя ладонью по лбу.
- Э, да ты ж ничего не знаешь! Елки-палки! Тут такие дела!..
Он подвинул стул поближе к Кухтику и, понизив голос, сказал:
- Ты вообще не представляешь себе, чо тут делается! Академик наш совсем трекнулся... Представь только, нашел он эту свою анормальную хреновину... И как думаешь - где?.. Ни за что не догадаешься.
- Где? - спросил Кухтик, заранее зная ответ.
- Во - здесь, - Колька ткнул пальцем куда-то в сторону. - На помойке нашей. Вот где!
- Это он тебе ночью рассказал? - спросил Кухтик.
- Зачем ночью... Это вообще не он рассказал. Это мне Бенька рассказал... Мы в мастерской свадьбу мою обмывали. Ну, он зашел - прибор притащил. Мы ему тоже налили. Он поначалу отнекивался, потом стопаря принял. Мы ему - еще. Он закосел и раскололся... Помнишь Беньку? Лаборанта.
- Помню, - сказал Кухтик.
- Так вот, Бенька говорит, будто помойка наша уменьшается. Представляешь себе?.. Будто там дыра сделалась.
- Какая дыра? - Кухтик почувствовал, что голова его, уже гудевшая как улей, загудела ещё сильнее.
- Такая... Анормальная... - Колька постучал пальцем по лбу. - Совсем они там свихнулись. Академик бегает, рулеткой помойку мерит. Вчера какие-то мужики приезжали, двух ментов у помойки поставили. Ты, когда шел, ментов не встретил?
- Нет, - сказал Кухтик. - Не встретил.
- Сачкуют, гады. С вахтером нашим киряют. Эт точно... В общем, такая вот у нас теперь каша... Только ты смотри не болтай шибко. Бенька сказал дело секретное...
- А меня, как думаешь, обратно в институт работать возьмут? - спросил Кухтик.
- Ну, тебя-то возьмут. Тебя после армии должны на прежнее место устроить. Закон есть... Да ты об этом пока не думай. Завтра потолкуем... А счас давай-ка спать заляжем. Башка трещит...
И они залегли спать.
* * *
Через неделю Колька уехал к жене на юг. Кухтик не поехал с ним, потому что ему надо было ходить отмечаться в военкомат, потом - в жилищную контору, потом - в милицию и получать разные справки, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что он, Кухтик, действительно Кухтик, а не кто-то другой. Закончив все эти дела, он пошел вновь устраиваться на работу.
Пройти к зданию института мимо помойки ему не удалось. Вдоль дорожки прохаживались два милиционера. Кухтик узнал их. Это были те самые толстый, с усами, и тощий, смуглолицый, которых когда-то встретил он в компании Надькиного отца. Саму дорожку пересекала глубокая канава.
Толстый милиционер исподлобья посмотрел на Кухтика и, не утруждая себя объяснениями, махнул рукой в сторону: давай, мол, в обход. Пришлось Кухтику идти в обход.
Наконец он добрался до цели, вошел в вестибюль, посмотрел на портрет нового Предводителя, показал охраннику свои документы, поднялся по лестнице и остановился перед дверью со знакомой табличкой. Ему предстояла ещё одна встреча с Большим Начальником По Кадрам...
В комнате за столом сидел все тот же человек, все в том же костюме, с теми же маленькими глазками под тяжелыми веками.
- Кухтик? - спросил он, глядя в раскрытую папку.
- Кухтик, - сказал Кухтик.
- Из армии, значит?
- Так точно.
Начальник По Кадрам поднял глаза.
- Хорошо отвечаешь. Молодец... Вернулся, значит.
- Так точно.
- Да ты вольно встань, - сказал Начальник, вынимая из папки лист бумаги.
Кухтик узнал свою характеристику, рожденную стараниями старшины Халявы.