* * *
Кухтик сидел в своей комнатке и, разложив на подоконнике газету, читал про перековку.
Вообще-то раньше он газет в руки не брал. Он даже не очень понимал, зачем это делают другие. Все интересное про жизнь было написано в книжках. (Правда, и их Кухтик читал не много.) Все новости показывали по телевизору. (Правда, и новости по телевизору Кухтик смотрел не часто.) Что ещё можно узнать из газет, он не представлял. Когда-то в армии на политзанятиях им зачитывали разные большие статьи о Предводителе и даже заставляли пересказывать их своими словами. Но ведь то было в армии. Там ещё не такое проделывали.
В общем, смысл существования газет был ему не до конца понятен. Большинство знакомых ему людей прекрасно обходились без них.
Однако за последний год все изменилось. Мало того что в институте на лестничных площадках курильщики теперь стояли, уткнувшись в газетный лист. Мало того что Беня теперь часто ходил с газетой под мышкой, чего раньше никогда не было. Но даже Колька пристрастился к этому делу.
Сегодня же Кухтик окончательно убедился, что в мире что-то не так. Придя с работы, он застал на кухне за чтением газеты Надькиного отца.
- Слушай, малой, чего пишут, - сказал тот и начал водить пальцем по строчкам.
Кухтик услышал много интересного. В частности - про Великого Вождя и Первого Предводителя, портрет которого лично когда-то снимал со стенки. Великий Вождь, как выяснялось, проделывал страшные вещи, убил кучу невинных жителей и замучил массу сподвижников. Первый же Предводитель был просто козлом. Впрочем, Кухтик об этом подозревал, слушая в армии замполита.
- Во, малой! Гляди: "В эпоху застоя проедались природные богатства страны..." Точно. Это он, падла, проел. Предводитель... Ты рожу евонную видел?.. Во еще. Слушай...
Все, что писали в газете, конечно, сильно смахивало на правду. Но, к примеру, Большому Начальнику По Кадрам он такую газету показывать бы не стал. Хотя, с другой стороны, тот её наверняка тоже видел. И, возможно, даже читал.
Тем временем на кухне появился Колька с кастрюлей в руках.
- Читаете? - спросил он. - А у меня ещё одна есть. Во там чешут. Застрелись!.. А вчера по телику фильмец гоняли, как Предводителя под ручку водят. Сам-то, оказывается, не рюхал совсем.
- Свобода теперяча, - сказал Надькин отец. - Теперь им всем клизьму вставят. С иголками.
Кухтик понял, что отстал от жизни.
- Как думаешь, наших хмырей посымают? - спросил Колька Надькиного отца.
- Кто у них там кого сымет, не знаю. Но вот пишут - голосить теперь можно почем зря. Я мужиков завтра подобью, чтоб к начальству пошли. Пущай талоны, суки, дают за прошлый месяц. Опять зажали.
- А ты чего думаешь? Насчет перековки ихней? - обратился Колька к Кухтику.
- Я-то? - Кухтик шмыгнул носом и задумался.
- Ты возьми, почитай. - Надькин отец сунул ему газету. - Только опосля верни. Я в её бутылку оберну, на антресоль спрячу. Чтоб моя не засекла.
Теперь, сидя у подоконника, Кухтик пытался осилить газету.
"Завтра в столице открывается конференция", - прочитал он.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Колька.
- У них конференция завтра. В столице, - сказал Кухтик, чтоб продемонстрировать другу свои познания в области перековки.
- Ну, значит, наших сымать будут, - уверенно сказал Колька. Он вошел в комнату, подошел к окну и выглянул на улицу. - Всех посымают. Точно. Может, даже и колбаса появится... Жизнь начнется - зашибись. Как в столице...
* * *
В большом столичном дворце начиналась конференция по вопросам перековки. Первый Демократ созвал сюда Местных Партийных Начальников с разных концов страны. В фойе дворца он велел поставить столики и разложить на них газеты, наиболее преуспевшие в голосиловке. Стоя наверху, на балконе, Микки смотрел, как Начальники расхаживали по фойе, брали газеты и о чем-то шушукались. Определить что-либо по их тусклым физиономиям было невозможно. Кстати, Микки, встречавший многих из них раньше, вдруг обратил внимание, насколько они похожи друг на друга. Казалось, что на высокие должности подбирали исключительно родственников. Хотя он точно знал, что это не так.
В фойе заверещал звонок. Первый Демократ прошел за кулисы главного зала, подождал немного и вышел на сцену. Здесь, расположившись в несколько рядов, сидели его соратники. Тяжелый занавес позади них украшал портрет Автора Великой Идеи.
Светлый, увешанный люстрами зал был заполнен до отказа. При появлении Микки все встали со своих мест и зааплодировали. Он изобразил на лице радушную, чуть смущенную улыбку и поднялся на трибуну. В обитых красным бархатом креслах перед ним сидели Местные Начальники, Помощники Местных Начальников, Заместители Местных Начальников, Помощники Заместителей и Заместители Помощников. Именно они составляли тот механизм, с помощью которого он руководил своей страной. Судьба каждого из них целиком зависела от него. Каждого из них он мог - если бы захотел - снять с должности в любую минуту. Власть его над ними казалась безграничной. Во всяком случае, над каждым из них в отдельности. В отдельности каждый из них был не более чем деталью сложной машины, рычаги управления которой находились в его руках. Любой являлся не более чем отдельной особью большой стаи, вожаком которой был он - Предводитель.
Однако в зале они сидели все вместе. Слившись на фоне красных кресел в нечто общее, Начальники казались ему огромным тысячеглазым существом, внимательно наблюдающим за малейшим его движением. Микки ощутил некоторую напряженность.
"Сейчас я им вмажу! - подбодрил он себя. - Сейчас они у меня перекуются!"
Тысячеглазое существо молча следило за ним.
"Хорошо бы с ходу вмазать, пока притихли", - подумал Микки.
Он взял стоящий перед ним стакан воды и отпил несколько глотков...
Первый Демократ тянул время. Что-то мешало ему начать.
"Сейчас, - сказал он самому себе. - Сейчас..."
Микки почувствовал спиной чей-то взгляд и, отставив стакан, как бы невзначай обернулся. Автор Идеи смотрел на него с портрета.
"Не дергайся. Стой спокойно, - посоветовал тот Микки, который сидел внутри него, похлопав по плечу того Микки, который стоял на трибуне. Спокойно повернись и валяй. Никто тебя не сожрет... Пока".
Он вновь повернулся к залу. Тысячеглазка выжидала.
- Мы собрались сегодня, - начал Первый Демократ, - чтобы вместе обсудить наиболее важные вопросы перековки... Мы все понимаем, что подошло время больших перемен. Еще Автор Идеи завещал нам не бояться трудностей и смело внедрять все новое и прогрессивное... Великий замысел справедливого всеобщего поделения... - "Не туда заехал", - подумал он. - Великий замысел поделения, искаженный долгими годами несправедливости, нерасторопности, невнимательности, неспособности, нерешительности, некультурности, неопрятности... - "Это я зря ляпнул". - Одним словом, долгие годы героического труда и больших достижений привели нас к осознанию полного застоя.
Существо с тысячью глаз, распластавшись на креслах, слушало молча и особых эмоций не выказывало. Микки продолжил:
- Наша задача состоит в том, чтобы преодолеть возникшие трудности. Нам необходимо двигаться вперед, отметая застойность, застарелость, залежалость, замкнутость, закостенелость и заорганизованность. Мы должны активно осваивать новые подходы, отходы, заходы и доходы... - "Насчет доходов - не надо бы". - В общем, строго следуя заветам Автора Великой Идеи, мы должны с ещё большей энергией продолжить дело справедливого поделения, полно-стью отказавшись от такового.
Что-то где-то скрипнуло в зале. Он прервался и сделал ещё пару глотков из стакана.
- Демократия, за которую, не жалея сил, боролся Автор Идеи, дала мощные всходы в других странах мира, которые, идя вслед за нами, двигались несколько впереди. - "Что это я несу?" - Мы долж-ны самокритично оценить пройденный путь, сделать выводы и ещё больше демократизироваться. Многое из опыта, накопленного в зарубежных странах, можно использовать, опираясь на наш собственный опыт и тем самым опережая самих себя.