- Нельзя дом ходить, - вздохнул старик. - Злой дух много убил. Домой ходить - ещё больше убивать будет. Молодой будет убивать, старый будет убивать. Тебя убивать будет.
Микки сокрушенно развел руками. Говорить о чем-либо дальше было бесполезно.
- До свидания, - сказал он старику, - мне пора. Я б все же вам посоветовал домой идти. Дождь может начаться, простудитесь.
- Ночь дождь не будет, - ответил старик. - Еще ночь дождь не будет. Третий ночь дождь будет.
Первый Демократ пожал плечами, повернулся и пошел назад. Молодые люди в плащах бесшумно двинулись следом. Один из них достал маленькую черную коробочку с блестящим прутиком и что-то произнес, поднеся её к самым губам.
"Понял. Выезжаю", - ответила коробочка.
* * *
Выехав из дома рано утром, Микки прибыл в аэропорт, когда солнце едва поднялось над горизонтом. У трапа самолета он попрощался с провожавшим его Болваном и несколькими другими чиновниками, рангом пониже.
- Ну, до встречи, - сказал он. - Скоро вернусь. Готовьтесь.
- Вс-с-сегда готовы! - ответил Болван, слегка пошатываясь.
"Взял помощничка на свою голову, - подумал Первый Демократ. - А впрочем, может, оно и к лучшему. Трезвый бы ещё мешать начал".
Микки поднялся по трапу, помахал рукой и прошел в салон самолета.
Через два часа он уже сходил по ступенькам другого трапа, вдыхая теплый воздух, пахнущий цветами, травами и морем. Машина, поданная прямо к самолету, промчала его по извилистой узкой дороге и остановилась у массивных ворот большой дачи, похожей скорее на маленький дворец.
Первый Демократ кивнул начальнику охраны, открывшему дверцу машины, и оглядел залитую солнцем лужайку перед роскошным подъездом с резными колоннами. У каждой колонны стоял, вытянувшись, здоровенный амбал. Расстегнутые воротнички одинаковых белых рубашек обнажали крепкие загорелые шеи.
Тихий, уединенный приют встречал Президента...
Вечер наступил незаметно. Микки впервые за долгие месяцы позволил себе абсолютно расслабиться. Он сидел в плетеном кресле возле окна. За окном, уходя к далекому горизонту, блестело море. Рядом на маленьком столике стояла хрустальная ваза с фруктами. В глубине комнаты находился другой стол с тремя белыми телефонами. Чуть поодаль, в углу, стоял телевизор.
Было тихо. Слышалось только едва различимое гудение кондиционера.
Первый Демократ задремал...
Открыв глаза, Микки потянулся, встал с кресла, щелкнул выключателем кондиционера и взялся за бронзовую ручку, намереваясь открыть окно. Ручка не поддавалась. Он нажал сильнее. Ручка не сдвинулась. Микки подошел к столу с телефонами и снял трубку. Гудков не было.
- Халтурщики, - проворчал Президент и направился к двери.
Дверь оказалась запертой.
Микки удивленно поднял брови и стукнул в дверь кулаком. Никто не отозвался. Он начал стучать сильнее. Результат оказался прежним.
- Эй, есть там кто-нибудь? - раздраженно крикнул Первый Демократ.
За дверью было тихо.
Еще не осознавая, что происходит, а подчиняясь скорее какому-то инстинкту, он быстро вернулся к столу и поочередно, одну за другой снял три телефонные трубки.
Телефоны молчали.
Микки шагнул к телевизору и включил его. На экране замелькали размытые полосы. Изображение отсутствовало.
Президент посмотрел в окно. Внизу, на лужайке под раскидистым деревом, прислонившись к стволу, сидел начальник охраны.
Микки забарабанил пальцами по стеклу.
Начальник поднял голову и посмотрел на Первого Демократа. Затем лениво встал, повернулся и направился к морю...
* * *
- Ты море когда-нибудь видел? - спросил Беня.
- Не, - ответил Кухтик. - Я только лес видел. И озеро. Возле Лукичевки.
Они шли по столичной улице, освещенной утренним солнцем. Высокие дома отражались в лужах на мокром асфальте.
- Вот разберется наш академик со своей аномалией, - сказал Беня, получит Нобелевскую, и махнем мы все на месяцок куда-нибудь в теплые края. Ты как, не против?
- Я не против, - ответил Кухтик.
Впереди показалась большая площадь. По площади вереницей ехали грузовые машины с цистернами, поливая мокрый асфальт струями воды.
- Чего это они? - спросил Кухтик. - Дождь же только прошел.
- Не бери в голову, - отозвался беспечный Беня. - У них план, должно быть.
- А! - сказал Кухтик.
Несмотря на ранний час, на улице было много людей и автомобилей.
- Шумно здесь, - сказал Кухтик.
- Так это ж столица. - Беня посмотрел на спешащих куда-то прохожих. Суета сует и всяческая суета. Погоди, вернемся в Лукичевск, там отдохнешь. Завтра Бермудянский приборчики получит, оформим все и - назад. Соскучился уже?
- Не, - сказал Кухтик. - Тут интересно вообще-то. И музей этот мне понравился, где статуи.
- Завтра ещё в музей пойдем, - сказал Беня. - А вон, гляди, кто едет!
Несколько легковых машин с синими фонарями на крышах вырулили на площадь и остановились. Следом подъехали три грузовика, крытых брезентом. На кабине каждого из них тоже мигал фонарь.
Беня присвистнул.
- Ни фига себе!..
Из кузова первого грузовика на землю выпрыгнули несколько фигурок в серой одежде. Затем - еще. Фигурки выстроились возле машины, постояли немного и начали цепочкой окружать площадь.
- Большая шишка поедет, не иначе, - сказал Беня.
Неожиданно в воздухе послышался какой-то новый звук, похожий на гудение большого шмеля.
- Постой-ка. - Беня придержал Кухтика за руку. - Что-то мне все это не нравится.
Гул нарастал.
- Пошли, посмотрим. - Беня указал на угол дома, где виднелся большой каменный павильон. Узкая лестница вела на гладкую, огражденную перилами крышу. Там под матерчатыми зонтиками стояли белые ажурные стулья.
Они быстро подошли к лестнице и поднялись наверх.
Все пространство за площадью было покрыто сизым облаком выхлопных газов. В нем одно за другим цепочкой двигались темно-зеленые пятна.
- Тэ-семьдесят, - сказал Кухтик, повернувшись к Бене. - Я такие в армии видел.
Глухой шум моторов постепенно заполнил все вокруг. Прохожие остановились и стояли вдоль тротуаров.
В город входили танки...
* * *
Болван второй час бегал по кабинету.
Все, все без исключения были полными идиотами. Никто ни черта не соображал и соображать не хотел. Начали с того, что бездарно упустили Большую Елку, которого можно было взять на даче голыми руками. Теперь Елка сидел во дворце Центральной провинции, в самом центре города. Туда же примчались и члены Верхнего Совета провинции. Пугач, который командовал всей милицией в стране и уж тем более всей столичной милицией, не мог ничего поделать. Менты, посланные арестовывать Елку, врали, что не могут подойти к дворцу из-за большой толпы, которая там собралась.
Крючок вообще куда-то исчез. Утром, получив доклад, что Елка смылся с дачи, он закатил истерику, наорал на всех, наотдавал кучу дурацких распоряжений и укатил в свое министерство. С тех пор известий от него не было.
Симулянт Павлуха умудрился ещё ночью залечь в больницу. Посланный за ним президентский секретарь - единственный, кто ещё сохранял хладнокровие, - сообщил, что тот лежит на койке вдрызг пьяный, изображая сердечный приступ.
Танки между тем продолжали блуждать по улицам, как стадо слонов в лесу.
- Кто здесь командует? - закричал Болван, подбежав к министру обороны, стоявшему у окна. - Кто, мать твою, командует? Дядя?
Мрачный старикан в золотых погонах обернулся, достал из кармана пачку папирос, не торопясь закурил, выпустил облако вонючего дыма и плюнул на ковер.
- Сам кашу заварил, сам и расхлебывай.
- Козел! - заорал Болван. - Отдай приказ дворец штурмовать! У тебя что, войск мало?
- Чичас отдам, - сказал министр. - Только галоши надену... Нашел дурака. Чтоб вы потом на меня всех собак повесили? Вот тебе!
Старик в погонах показал ему большой кукиш.