- Может, появится, - вздохнул Беня. - А может, нет.
Беня наклонился, поднял с земли сухую ветку и стал чертить в пыли какие-то замысловатые линии. Кухтик снова посмотрел в синее небо над пустой площадью.
- Гляди, - сказал он, снова стараясь отвлечь друга от грустных мыслей. - Дым прямо вверх идет. Ветра нету совсем. Скоро бабье лето наступит, а они топить надумали. Это у них, наверное, истопник пьяный.
И снова Кухтик ошибся.
Печку топил не истопник. Печку топил Местный Партийный Начальник. И было ему не холодно. Было ему жарко.
Местный Начальник метался по маленькой комнатке в подвале красивого здания. Он выхватывал из лежащих на полу папок листы бумаги и торопливо совал их в открытую пасть круглой железной печи. Печь урчала, из пасти вырывались язычки пламени, и по стенам комнатки плясали черные тени.
Местный Партийный Начальник выполнял указание. Получив утром по телефону короткое распоряжение из столицы, он дрожащей рукой воткнул ключ в замочную скважину сейфа, достал оттуда плотный конверт с сургучными печатями, вскрыл его и прочел несколько строк. В строчках предписывалось немедленно уничтожить все документы, касающиеся деятельности партии в городе Лукичев-ске, чтобы они не попали в руки врага.
Враг не должен был узнать о том, как партия руководила кастрюльным заводом, как она следила за работой лукичевских бань, как она организовывала прополку Solanium Tuberosum, сколько угля она велела заготавливать на зиму и какие фильмы разрешала показывать в двух лукичевских кинотеатрах.
Враг не должен был узнать фамилии помощников Местного Начальника, заместителей его помощников и помощников его заместителей. Враг не должен был догадаться о том, чем они занимались в городе Лукичевске и занимались ли они там вообще чем-нибудь. Но главное, в руки врага не должны были попасть документы, из которых бы он понял, на какие средства существовали все Партийные Начальники, их помощники и заместители и откуда эти средства брались.
Поскольку внешнего врага в окрестностях города Лукичевска не наблюдалось, к врагам партии в данный момент относились все лукичевские жители. Одним из врагов был Кухтик, сидевший на скамейке в другом конце пыльной площади и смотревший на тонкую струйку дыма, уходящую в блеклое осеннее небо.
Местный Начальник швырнул в печку последний скомканный лист и вытер испачканной ладонью пот со лба.
Кухтик навсегда лишился возможности проникнуть в секреты партии.
* * *
- Секрета тут никакого нет, - сказал Беня, продолжая водить по земле сухой веткой. - Просто она появляется, когда хочет, и исчезает, когда ей вздумается. Вот и весь секрет.
- А что это вообще за аномалия такая? - спросил Кухтик. - Взялась-то она откуда?
- Откуда взялась? - Беня прочертил веткой ещё одну загогулину. Ни-и-икто ни-и-ичего не знает... И вообще...
Не закончив фразу, Беня осекся. Кухтик повернулся к нему и застыл на скамейке.
Научный сотрудник Беня Шульман висел в воздухе.
- А-а-а... - сказал Кухтик.
Ничего больше выдавить из себя он не смог.
Побледневший Беня, ноги которого болтались в полуметре от земли, скосил глаза, широко раскрыл рот и протянул к Кухтику руку с растопыренными пальцами.
- А-а-а... - повторил Кухтик.
Беня как-то странно дернулся, задел ногой скамейку, развернулся боком и стал медленно отплывать в сторону. Кухтик непроизвольно потянулся к нему и вдруг почувствовал, что весь окружающий мир накренился. Скамейка, площадь перед ней, дома вокруг площади - все покачнулось и поехало куда-то вверх.
Земля ушла из-под ног Кухтика. Он сделался невесомым.
- Кух... Кух... Кух... - пролепетал Беня.
- Бе-е-е... - произнес Кухтик, с трудом разжимая челюсти.
И в этот самый момент, когда ошалевшие серые клеточки Кухтика должны были вот-вот отключиться, кто-то извне чудесным образом привел их в полный порядок. Все неожиданно стало легко и просто. Ни страха, ни удивления он больше не ощущал.
"Вот над скамейкой висит Беня, - отметили клеточки. - Ногами болтает".
Кухтик пошевелил пальцами и подплыл к Бене поближе.
- Так чего ты насчет аномалии говоришь? - спросил он, зависнув рядом с ученым другом.
- Насчет аномалии? - задумчиво переспросил Беня, ставший вдруг тоже абсолютно спокойным. - Ну, понимаешь ли... Это в двух словах объяснить трудно.
Беня перестал болтать ногами, поджал колени и висел над землей, чуть раскачиваясь. Кухтик решил больше не приставать к нему с расспросами.
- Вон, гляди, человек летит, - сказал он, указав рукой в дальний конец площади.
- Где?
Беня медленно развернулся, как воздушный шар на веревочке. Кухтик снова вытянул руку. Его тоже слегка повернуло вокруг оси.
- Вон, там, возле дома. Он из окна вылетел. Видишь?
- Точно, - сказал Беня. - Красиво летит.
Вдали на фоне красивого здания плыла маленькая фигурка. На мгновение она замерла, сделала разворот, потом плавно взмыла над крышей.
* * *
Местный Партийный Начальник аккуратно прикрыл за собой узкую, обитую железом дверь и, пройдя несколько шагов по коридору, остановился возле окна. Он отодвинул плотную штору и выглянул наружу. Внизу, на ступенях, под самым окном стоял Кирилл Петрович Рогозин. За спиной Кирилла Петровича растерянно переминались с ноги на ногу два милиционера. В руках одного из них он разглядел банку с клеем, в руках другого - несколько узких полосок бумаги.
Кирилл Петрович Рогозин поднял голову, посмотрел в сторону окна и приветливо помахал ладошкой. Местный Начальник отпрянул в сторону. Сердце его отстучало пару лишних ударов, а на измазанном пеплом лбу снова выступил пот.
Прошло не больше минуты, на лестнице послышались шаги, и вся троица, только что стоявшая под окном, показалась в конце коридора.
- Добрый день! - произнес бархатным голосом мерзавец Рогозин, он же Председатель Народного Совета. - У нас к вам дело, Николай Николаевич.
- Добрый день! Очень рад! Очень рад! - торопливо ответил Местный Начальник, шагнув навстречу мерзавцу. - Милости прошу!
Кирилл Петрович Рогозин оглянулся на стоявших сзади милиционеров, вынул из кармана какой-то бланк и протянул его Начальнику.
- Мы, Николай Николаевич, опечатывать вас пришли. Вы, надеюсь, уже в курсе?
- Я? - Начальник облизнул губы, чувствуя, как капли пота скатываются по щеке. - Я?.. Да, конечно... Разумеется.
- Вот и прекрасно!
Мерзавец Кирилл Петрович снова обернулся к милиционерам.
- Прошу вас, - сказал он, указывая на двери, выходящие в коридор. - Мы с Николаем Николаевичем по кабинетам пройдемся, опись сделаем, а вы пока здесь приглядите. Чтобы все было в порядке.
Стражи порядка - один толстый, с черными густыми усами, другой тощий, со смуглым длинным лицом - козырнули, испуганно глянув сначала на Председателя Народного Совета, потом - на Мест-ного Партийного Начальника.
- Ну что ж, приступим, - лицемерно вздохнул мерзавец и сделал несколько шагов по направлению к Начальнику.
После этого Кирилл Петрович Рогозин оторвался от пола и повис в воздухе...
Местный Начальник заморгал, присел и схватился за сердце.
Спустя секунду все четверо, находящиеся в коридоре, парили над красной ковровой дорожкой, с ужасом глядя друг на друга.
Первым пришел в себя толстый милиционер.
- Едрен батон! - раздалось в тишине. - Куды это мы? Мать твою...
Тошнота подкатила к горлу Местного Начальника. Он закрыл глаза и приготовился в очередной раз умереть. Теперь уже - навсегда. "Так больше жить нельзя" - прозвучала в его ушах проклятая фраза проклятого Первого Демократа.
- А в чем дело, товарищи? - вдруг неожиданно спокойно спросил Кирилл Петрович Рогозин. - Что с вами, Николай Николаевич?
В тот же миг страх улетучился. Местный Начальник снова ожил и, более того, ощутил необычайную легкость. Все тело его, казалось, наполнилось каким-то неизъяснимым блаженством.