Горбатый дошагал до ворот, и уже вместе они начали подъем по лестнице.
— Признаю, на воротах был всего один стражник. Но разве много бы изменилось, если б стражников было двое?
— Нет! — легко согласился высокий. — Но я обещал уполовинить стражу, и я ее уполовинил.
Его ехидный голос сочился предвкушением.
Гости вошли во внутренний дворик, где занималось порядка двух десятков монахов. Заметив людей в сером, те сразу похватали свое оружие, выстраиваясь перед гостями полукругом, ощетинившимся наконечниками яри.
— Чужаки на территории!
— Но мы не чужаки! — выкрикнул высокий. — Мы всего лишь бродячие артисты. Мой друг — мастер кукольного театра. А я мастер шуток. Смертельно смешных шуток.
— Как вас пропустили? — монах, выглядевший постарше, с подозрением рассматривал чужаков.
— О! Я показал ему свой лучший фокус! Смотри, — и высокий медленно протянул свою ладонь к острию яри, — сейчас я насажу свою ладонь на острие, а когда сниму, никакой раны не будет.
Монах впал в легкий ступор от такого заявления и просто смотрел изумленными глазами на то, как высокий насаживал свою бледную ладонь на острие его яри.
— Эх, это всегда больно, — шипя прошептал высокий. Но вот, ладонь достигла древка, и он попытался дернуть ее обратно. — Ой, кажется, в этот раз не получилось.
Монахи в прострации смотрели на насаженную на копье ладонь, а высокий неожиданно усмехнулся.
— Хорошо, что это была запасная рука.
Он одернул свою руку, а на древке остался висеть муляж ладони на деревянной палочке. И, глядя на это зрелище, высокий первый тихо захихикал. Монахи, глядя на него, начали улыбаться и переглядываться между собой. Он вытащил из рукава здоровую руку с колодой карт.
— Еще один фокус. Всего один. Последний фокус.
Он развернул колоду картинками к монахам, показывая, что все карты в колоде — красные.
— Смотрите. Все карты красные, да? А теперь...
Он легким движением руки вытягивал из колоды одну карту и швырял ее одному из монахов.
— А теперь?
Монахи смотрели на карту, но вместо красной картинки там был черный джокер.
— Ух ты! Как это? Ты их в рукавах прятал?
— Нет, — качнул головой высокий, — все проще. Пошли на них немного чакры.
Монахи почти синхронно послали чакру на свои карты. И с карт в их руках разом слез рисунок, обнажая взрывную печать. Взрывы бахнули почти одновременно. Высокого и горбатого окатило кровью и остатками тел. Высокий одним движением сбросил с себя серый дорожный балахон, оставшись в черном плаще с красными облаками. Он поднял руки.
— В рукавах я прячу это, — произнес он, улыбнувшись одними губами.
Из рукавов вылезли два металлических ствола. Клоун направил их на стены храма. Горбатый с интересом наблюдал за ним.
Из обоих стволов выскочило по короткой палочке, на которых висели тряпочки с надписью "Бах!"
— Хи-хи-хи-хи! — оскалился Джокер.
Обе палочки с тихим хлопком выстрелили из стволов и, как арбалетные болты, врезались в стены храма. Тряпочки с надписью "Бах!" вспыхнули, и мощные взрывные печати подорвали фасадную стену храма.
— Обожаю это! — не скрывая радости, высказался Джокер.
Когда сверху прогремел взрыв, парень в своей небольшой комнатке в глубине храма подпрыгнул на кровати. Нинсо иногда тренировали техники, но взрывов на его памяти не было. Он, как и прочие обитатели храма, был одет, как монах, однако не был обрит налысо. Парень оправил свои длинные темно-серые волосы, чтобы они не лезли в лицо, и на всякий случай достал боевой коготь, который предпочитал держать при себе. Вверху прогремело еще пара взрывов.
Неожиданно дверь распахнулась, и в нее влетел один из нинсо.
— Сора! На храм напали! Мы не сможем их остановить! Тебе нужно бежать! Мы задержим их!
Парень удивленно замер, но быстро получил толчок в плечо.
— Я сказал — бегом! Брось все и беги!
Сора все же подхватил фляжку с чистой водой и только после этого бросился к выходу. Из храма было несколько выходов, и его тут же направили к самому дальнему, выходящему на болота. Он бежал к выходу, а в храме продолжали раздаваться взрывы, один за другим. Но он успел.