— Он вместе с напарником надавал по шее АНБУ Облака забрал тело, и они удалились.
Синоби помолчал с минуту, что-то обдумывая.
— Есть предположения, куда именно они доставили тело?
— В ближайший приемник, — пожал плечами Исао. — Господин Какузу не обременяет себя чужими проблемами. Он доставит тело в ближайшее место, а деньги уже должны будут доставить ему. Или самой организации, не знаю, как у них там все налажено.
— Время? Как давно был бой между Акацки и Кумовцами?
— На следующий день после прибытия корабля, — охотно ответил Исао.
Синоби открыл кошель и вынул оттуда пару купюр, отдав их Ноаки, после чего кошель полетел в руки торговца.
— С вами приятно иметь дело, — имя синоби осознанно умолчал.
Развернувшись, он двинулся к двери, на ходу покрываясь тенями и расползаясь на черную кляксу, втянувшуюся в щели дверей. Исао открыл кошель и проверил содержимое. Все честно. Приятно работать с Корнем. Если говорят, что заплатят, значит, заплатят. Если собираются распотрошить на органы, то вежливо предупредят заранее, чтобы не удивлялся. Ну, это если старшие оперативники. Младшие тоже неплохи, наживую резать не станут, даже если жертва должна быть живой, усыпят или погрузят в глубокую кому. Живое дергающееся и орущее тело резать неудобно.
Глава опубликована: 16.01.2016
** ГЛАВА 10
------------------------------------------------------------
Крупная собака шла впереди, постоянно принюхиваясь и прислушиваясь. Анеко, кажется, не мешала ни грязь под лапами, ни заросли, ни сильная жара. Киба, шедший почти сразу за своей собакой, также не чувствовал особого дискомфорта. Последние месяцы он провел в переходах из Конохи в эти болота и уже успел ко всему привыкнуть. Сакуре, шедшей третьей, жара и влажность не мешали, а контроля чакры хватало, чтобы идти по грязи, как по поверхности воды, так что грязь проблем не создавала. Единственное, что ее немного нервировало — мошкара. Либо надевать закрытую одежду и шляпу с сеткой, но тогда становится действительно жарко. Либо отмахиваться от гнуса. Киба и Ли такой проблемы не испытывали. Киба уже привык, а Ли был ходячим феноменом — мошкара его упорно игнорировала. И только ей с ее нежной кожей приходилось выкручиваться. Слабые пахучие средства, которые должны были отгонять гнус, не работали. Сильные были едкими и могли навредить коже. Так что Сакура шла в шляпе с сеткой, закрывавшей лицо и шею, а на открытые участки кожи ног и рук нанесла средство от укусов. Действительно плохо себя чувствовал Ли. Потому что он был Рок Ли. Сначала он вызвался нести весь багаж. Сакура, у которой долгая работа в больнице выбила всю наивность, а, тем более, скромность, легко согласилась. Понимала, на что Ли себя подписывает, но согласилась. Киба, похоже, согласился из солидарности и вредности одновременно. Солидарности с Сакурой в том, что дураков надо учить. Желательно через физические нагрузки. Вредности, потому что тоже понимал, на что себя обрекает Ли. А еще Ли отказался снимать утяжелители. Сообщение о том, что они пойдут по грязи, потому что по деревьям в этой местности бегать не выйдет — нет здесь деревьев, только высокие кусты — только увеличили фанатизм Ли. Иногда этот парень был адекватен. В бою, например. Но в повседневности... Чтобы окончательно добить, Сакура в самом начале пути сообщила, что ронять ее сумку в воду категорически запрещено, там важные ингредиенты, которым нельзя намокать. Ничего там такого не было, кроме вещей девушки, но в тот момент Киба едва не заржал в голос. А вот Анеко смеялась, ибо была собакой и, кроме Кибы и догадавшейся о природе издаваемых звуков Сакуры, ее смеха никто не понял.
Так что Рок Ли выглядел в данный момент... удручающе. В каждую вторую яму, которую обходил Киба и которую не замечала Сакура, он проваливался по самые... Проваливался, в общем. Штаны его костюма промокли до самого пояса, и Сакура чисто из профессионального этикета начала беспокоиться о будущем потомстве этого синоби. Совсем немного беспокоиться. Такими же грязными, как ноги, были и руки. Потому что весь багаж он нес на спине. И, когда запинался обо что-то, чтобы не замочить груз, нырял вперед руками и головой. После чего, обычно, вынимал голову из грязи и ослепительно улыбался спутникам, не забывая показать большой палец, мол, все отлично!