За спиной Сакуры раздался очередной плюх. И все трое, два синоби и собака, только выдохнули. Ржать они устали еще на первый день. Хотя Киба не считался синоби. Он был проводником. Но для Сакуры, знавшей, что в целом Инудзука здоров и в полном порядке, такие условности имели мало значения.
— Все в порядке! — донесся до них воодушевленный голос Ли. — Трудности делают меня сильнее!
После чего последовал повторный синхронный выдох. К чести Ли, он, несмотря на все созданные им самим трудности, уставшим совсем не выглядел.
Анеко убежала немного вперед, но держалась на виду, и люди продолжали свой путь.
— Скоро дойдем до первой деревушки, — проинформировал Киба. — Там всего десяток домов, но есть чистый источник. Правда, источник...
Он покосился на Сакуру, внешне не запачкавшуюся, смутился, перевел взгляд на Ли, ухмыльнулся.
— Посреди деревни и никак не огражден.
Куноити хмыкнула:
— Не надейся.
Киба снова смутился. Отвечать, что он не это имел в виду, было поздно.
Анеко замерла, принюхалась, дернула ушами, явно что-то почуяв. Киба тут же поднял руку, и синоби остановились, прислушиваясь и медленно потянулись к оружию.
— Девочка, что там?
Собака вновь дернула ушами, повернула голову, посмотрев на хозяина мутным глазом. Киба расслабился.
— Нет, сегодня охотиться не будем, мы спешим.
Собака обиженно фыркнула, а Киба объяснил:
— Птицу почуяла. Мы часто охотимся во время переходов.
До деревни действительно добрались чуть меньше, чем за час. Они как раз обходили заросли, когда Киба рассказал:
— Сразу за этим ивняком поворот, и будет видно дома. Второй дом, побольше такой — это дом старосты. Старик Готсумару ворчливый немного, но добрый. Он...
Анеко, миновав поворот, насторожено повела ушами. Киба почуял ее напряжение сразу, тут же бросившись вперед. Выбежав из-за поворота, он на миг смешался, удивленный и испуганный. Не напуганный, а именно испуганный, он испугался за кого-то другого.
— Сакура! Быстрее!
Куноити сорвалась с места и нагнала напарника. Взглянув на деревню, она быстро поняла причину его напряжения. Три ближайшие дома были сожжены, остались лишь обгорелые куски дерева. Два ближайших к сгоревшим дома были слегка подпалены. Всего скорее, здесь был пожар. На нападение не похоже — пламя от техник оставило бы иные разрушения.
— Ли, мы идем вперед, нагоняй. Киба...
И сама сорвалась с места. Кинолог и его собака держались рядом. Ли чавкал грязью где-то позади.
А потом на несколько часов все смешалось. Дома сгорели, действительно был пожар. Жильцы получили разные ожоги, к тому же, были серьезно больны. Вся деревня была больна. На расспросы не было времени — здесь жили тридцать шесть человек... Раньше жили, пожар унес жизни троих, болезнь — шестерых. И еще одиннадцать находились в крайне тяжелом состоянии.
Сакура лечила, давала лекарства, снова лечила. Киба работал на подхвате, Ли таскал дрова для огня, постоянно требовалась чистая кипяченая вода, ну и прочее. Болезнь скосила всех, у всех уже была на развитой стадии, у тех, что постарше, на критической. На физический труд никто из них был не способен. Даже пожар, как выяснилось из разговоров с больными, был вызван слабостью женщины, что хотела приготовить еды.
Когда Сакура, уставшая и вымотанная, наконец уложила всех больных спать, солнце уже приблизилось к горизонту. Она добралась до того самого источника, про который говорил Киба, скинула жилет тюнина, майку и попыталась прохладной водой смыть с себя накопившуюся за день грязь.
— Ну вот, а ты говорила — не дождешься! — хмыкнул где-то недалеко Киба.
И сам смутился, запоздало подумав, что лучше бы просто сидел и молчал. Куноити ответила:
— Ли не подпускай слишком близко, а то у меня сил нет ему носовое кровотечение останавливать.
— Ли вырубился, — Киба отвернулся в сторону, хотя видел только обнаженную спину, но сам готов был покраснеть. — Как только получил команду — работа закончена, дошел до своего коврика, упал на него и захрапел.
— В этом весь он, — выдохнула Сакура.
Критически осмотрев майку, повторно выдохнула и принялась отмывать ее в воде.