Вангели Спиридон
Кукарека Иванович
Спиридон ВАНГЕЛИ
КУКАРЕКА ИВАНОВИЧ
Рассказы
Перевод с молдавского Валерий Медведев
СОДЕРЖАНИЕ
Груя ищет своего дедушку
Не бочонок, а просто клад
Шапка, полная черешни
Как Титирикэ научил односельчан
бегать быстрее, чем горожане
Кукарека Иванович, или Как у Титирикэ
почти три дня было имя и отчество
Сон Груи, который он не рассказал почти никому
Запасной карман Титирикэ, который почему-то
оказался в чужих брюках
Человек с двумя шапками
Как у Титирикэ голова очутилась задом наперед
и что из этого вышло
Как быка поймали неводом
Дело в шляпе
Как Титирикэ памятник себе поставил
Как Титирикэ служил городской вешалкой
Холм детей
Две елки ______________________________________________________________________
ГРУЯ ИЩЕТ СВОЕГО ДЕДУШКУ
Груя открывает дверь в комнату, смотрит - никого! Заглядывает в другую - тоже никого! Даже за печку посмотрел - ни души. Залез на чердак - пусто. Спустился в погреб, освещая путь свечкой, - тишина... Подошёл в завалинке, где двое грелись на солнце: мужчина с усами и женщина в платке.
- А где же мой дедушка? - спросил их Груя.
Разгладив усы, мужчина поднял голову и с любопытством посмотрел на Грую.
- Может, ты мой дедушка? - спросил Груя усатого мужчину.
- Господи! - воскликнула женщина. - Да сколько раз тебе говорить, что это твой отец! Сегодня воскресенье, так что оставь, пожалуйста, отца в покое!.. Вот тебе и денежка на халву!..
Тем временем усатый мужчина задумчиво почесал себе макушку и вспомнил слова того самого дедушки, которого разыскивал Груя: "Как это плохо, - говаривал он, - если один ребёнок в доме, скучно ему, бедняжке!.." Действительно скучно!..
Груя посмотрел на денежку, но за халвой не побежал, а возвратил монетку обратно:
- Некогда мне сегодня бегать по магазинам... Лучше дедушку пойду искать!.. Видно, где-то заблудился, старенький!..
Отец почти что силой взял Грую на руки. Мать нежно погладила сына по голове, но тот всё равно не унимался.
- Знаете, почему дедушка не может найти наш дом? - спросил Груя отца с матерью и сам за них ответил: - Потому что он очки потерял!.. Вот что!..
Мать ушла и тут же вернулась в сопровождении длиннобородого деда в соломенной шляпе и с палкой в руке. Груя сразу же понял, что это его дед и есть, и успокоился. Как можно внуку без деда?.. Никак нельзя...
С этих пор, уже издали завидя шляпу деда, Груя всегда подбегал к калитке. А дедушка иногда оставался ночевать с внуком. И знаете, как они вместе спали? Ни за что не догадаетесь!
Груя клал свою голову на длинную и пушистую бороду деда, попробуй-ка ночью сбежать! Ничего не получится!.. Так вот и спали!..
Однажды дед взял Грую с собой.
Шли они, шли и зашли во двор, где росла такая огромная шелковица, что своими ветвями заполняла всё небо. Солнечный свет, струясь через её листья, становился зелёным-презелёным.
Очень это было красиво.
Под деревом на скамейке сидела женщина, волосы у неё были белые-пребелые, но из-за шелковицы они казались чуть зеленоватыми, и вид у неё был добрый-предобрый, такой добрый, что даже птицы подходили к ней, тыкались клювиками в её ноги, как бы говоря: "Мы тебя не боимся, и ты нас не бойся!"
- А вот и я, бабушка! - сказал Груя, усаживаясь рядом и укладывая голову к ней на колени.
Если дед день-два не объявлялся, Груя сам находил его дом по шелковице, которую было видно со всех сторон села.
Однажды Груя увидел на этом дереве пухлого мальчишку, у которого весь рот почернел от шелковицы. Тут же под деревом крякали от наслаждения несколько уток, склёвывая с травы спелые вкусные ягоды.
- А-а, так это ты воруешь чужих дедушек и бабушек?! - крикнул с дерева толстый мальчишка, услышав скрип калитки. - Чтоб больше я тебя не видел у нас на дворе! Своего заводи, а к чужим не приставай!.. Ишь какой нашёлся! - И в сердцах он так топнул ногой по ветке шелковицы, что с неё полился черно-синий ягодный дождь. Утки ещё громче закрякали, словно благодаря Грую за добавочное угощение, и, хотя из-за этого "дождя" они перестали быть чистенькими, а все перепачкались, это их нисколько не потревожило, лишь бы спелых ягод было побольше на траве.
- А где же мой дедушка? - спросил Груя, чуть не плача.
- Где? Где? На кладбище твой дедушка! Вот где! - продолжал нападать с дерева сердитый на Грую сизо-лиловый толстячок. - Когда его хоронили, я нёс девять калачей! - теперь в его голосе звучала не только злость, но и звонкое хвастовство.
От всех этих обидных слов Груя чуть язык не проглотил. Открыл рот, а сказать ничего не может, как будто вообще никогда в жизни не говорил. Но про себя продолжал возмущаться: "Нет, вы только подумайте, какой жадный толстяк! Ишь, богач нашёлся: и дедушка у него есть, и бабушка у него есть! Приплясывает себе на суку шелковицы, что растёт почти что до самого неба!.." Из-под ресниц Груи выползли две слезинки, чтоб посмотреть, наверно, что такое случилось с ним: не может найти за пазухой ни одного хлёсткого слова - заткнуть рот этому обжоре и хвастунишке!..
Муравьи, которые сновали по худеньким и загорелым рукам Груи, сначала остановились, а потом как припустят вверх по плечам и по шее к самым слезинкам, то ли, чтоб посмотреться в них, как в зеркало, то ли, чтоб жажду утолить. Только слезы-то ведь солёные!.. А может, и они взяли сторону этого толстячка и решили вдобавок ещё искусать Грую?.. Стряхнув муравьев с рук и щёк в ладонь, Груя бросился наутёк. Только этот жаднющий парнишка всё успел заметить, даже то, что зажал Груя в руке.
- Это наши муравьи! - закричал он, спрыгивая с дерева и догоняя Грую: - Ну-ка, возвращай всех до одного обратно!..
Ничего не поделаешь, Груя разжал кулак, и жадный толстяк смахнул всех муравьев на свою руку. И убежал.
- Чтоб они покусали тебя за твою жадность! И чтоб ты подавился этими муравьями!.. И шелковицей тоже! - кричал ему Груя вдогонку. И вдруг заметил, что не все муравьи перешли к толстяку, один решил остаться с Груей. Это был, наверно, самый добрый муравей. Самый некусачий! Груя осторожно сжимает ладошку и несёт муравья к себе домой, думая о том, что этот муравей вполне мог видеть его дедушку и даже ползать по его шее и плечам, - переползать с одного дедушки на другого... Значит, муравьи ничьи, муравьи общие! Это хорошо, что общие!
Дома Груя накладывает в тарелку всякие лакомства.
- Давай, - говорит он муравью, - устроим поминки по моему дедушке, раз он взял да ни с того ни с сего умер!..
Муравей, видно, попался не из стеснительных, согласился, молча наелся, молча напился и так же молча и бесшумно исчез. Груе обидно, что этот муравей оказался таким неблагодарным. Как покушать, так он здесь, а как со стола собирать или посуду мыть, так нет его! Перевернул Груя весь дом вверх ногами - муравья как не бывало. Даже расстроился Груя. Слезу пустил, одну, вторую, третью, четвёртую, пятую... Не знаю, до какой слезы Груя бы досчитался, если б не заснул! Заснул, конечно, не без помощи деда Ене. Дед Ене, как видит, что кто-то из ребят сильно расстроен из-за чего-нибудь, тут же забирает их к себе, в свою сонную страну. Сон ведь лучше любого лекарства успокоит и маленького человека, и большого...
Когда Груя проснулся, вдруг увидел рядом муравья, и не просто так он пришёл, а с крошкой хлеба в передних лапках, как будто вспомнил, что у Груи с тех самых поминок, что он устроил деду, маковой росинки во рту не было! Вот хорошо! Одно плохо: муравьи, как известно, народ неразговорчивый. Между собой они, видно, ещё как-то объясняются, а с человеком больше молчат, а если что и делают, то тоже молча. Зато мать у Груи словоохотливая. Вполне может возместить своими разговорами молчание целого муравейника, а то и двух... или трёх, особенно после того, как корову подоит или просто в хорошем настроении.