Что же такое петух и что – курица с ее нежною шейкой и гузкой, в самом, как говорится, соку? Он – не более чем гнездо для галантного «кукареку». Гнездышко сгнивает – галаган улетает. А курица околела – снести яичко успела. А если и не успела – свое все равно отквохтала, то есть отпела. Сподобилась жизнью земной упиться – и этого в ней уже не убьет никакой убийца!
Есть и Небесный Тарнэгл – наш апотропус[6]. Мы, петухи и куры земли, – его подобье и образ. Есть горнее «Кукареку», из которого мы и цедим наш мелос из неба. Это Он, это Он вопиет в наших глотках, через нас справляет свой хцойс – вздох полуночного молебна. И с нами встает на рассвете.
Есть Небесная Курица. Вы вот, люди, копаетесь в книгах, в каббале, а у нас каббала – в костях, в костном мозге и просто в мозгу. Ведь что такое «Кукареку»? Шэм-хамфойрэш[7].
Может, я разглашаю тайну? Но кому? Глухоухим… Предки ваши не поняли «Кукареку», божественного его смысла, а уж вам – черта лысого…
Вот, говорят, в дальних странах есть такие машины, кур поджаривают – мириадами. Потом выдвигают из ящичков – покупай не хочу! Одна куробойня такая – больше базара. И все на ней распределено: один курицу вяжет, другой режет, третий ощипывает. Ванны, полные крови. Облака перьев. В минуту – тысяча птиц. Ну скажите, как можно? Вспомню – под крыльями жженье и зуд. Ничего поделать с собой не могу: в зобу першит, язык дрожит, перья впились, как сверла, крик лезет в горло. Кукареку!..
Насчет того, что вы говорите: куры. Да, куры! Но с кондачка о них не судите. Когда я был молодой еще петушок, курица не значила для меня ни-че-го-шень-ки! Подумаешь, курица! Ни гребня, ни шпор, ни крепости в коготках, хоть бы на хвосте узор – один только «квох» да «квах». Откудахтает этак год-другой – яиц нанесет да цыплят попасет, сидит знай и трет о землю свою… как это у вас называется? Дуры, злючки, – в общем, те еще штучки! Лицемерие их я распознал еще в юности: всегда и любому готова поддаться. А между собой не умеют ужиться. На своем же подворье – сильная слабую долбит. Я, как вы догадались, и сам поговорить не любитель. Но вот кто поистине ни минуты помолчать не умеет – это курица. «Кво-кво-кво», «кво-кво-кво»! Мое правило: аль тарбэ сихэ им тарнэголэс[8], да – да, нет – нет. Хотя – и без кур не обойдешься. У каждого мать есть. Так что барэш-бэхэйн…[9] Не торчать же, в самом деле, до скончанья времен из скорлупы торчком! Но, только пожив, понимаешь, что так оно все и быть должно – он и она, сам и сама, и это – во всех мирах. От горнего до дольнего – на всех небесах.
«Кво-кво», конечно, не то что «кукареку»! Но и с курицей не так все просто. Вот любят ваши мудрецы вопрос задавать: что было раньше – яйцо или курица? Наши лукавцы тоже спорами заняты: что прежде явилось: «кво-кво» или «кукареку»? Болтология это. «Раньше», «позже» – там, по ту сторону забора, ничего похожего нет. «Вначале», «в конце» – все едино, начало еще будет в конце, а конец уже был вначале. Что, непонятно? Разъясняю: «Кукареку».
У меня – пять жен, каждая – своя повесть.
Первая – Кара. Аристократка. Осанистая, медлительная, с белой меточкой, ходит важно, с курами не якшается. Выбросит, например, хозяйка мусор – все разом бросаются, копошатся, рвут и хватают. Плебс, шантрапа, быдло. Моя Кара не торопится. У нее есть время. И терпение. Коли зернышко ей суждено – ее дождется оно. Кара содержит себя в чистоте, в достоинстве, на чужих петухов и не глянет, со всяким отребьем спознаваться не станет. Квохчет меньше других. Яйца кладет большие, белые. Настоящая, что и говорить, супруга. Я с ней давно, уже несколько лет, но все еще не знаю май декоамрэ ребецн[10]. Спросишь ее, бывает, о чем-нибудь, а она тебе в ответ: «Кво». А какой смысл это «кво» в себе таит – сто ученых голов не скумекают. Особого влечения я к ней не испытываю, да и она ко мне тоже. Но потомства у меня от нее больше народилось, чем от всех остальных. Каждый год высиживает по две дюжины яиц, не капризничая, со всем справляется, с чем ей, курице, полагается. А когда она перестанет нестись, ее зарежут, вытопят из нее добрый горшочек жиру, бульон получится нежный, ароматный, с большими глазками. Мне кажется, она и не знает, что на свете есть такая штука, как смерть, потому что частенько любит поиграть кишочками своих сестер у забора…
7
Тайное имя Всевышнего (
10
Дословно: «что говорит раввинша» (