И только к вечеру воскресенья, когда сполна намахался лопатой, до него дошло. Наверное, в Янкиных словах и была доля истины. Уж точно Валентина Васильевна с первого этажа всегда звонила, стоило только кому-то заявиться в гости к сестре. Да и Гусь постоянно держал ухо востро. И при случае мог лично примчаться на защиту младшей сестры Макара. Никита вдруг осознал простую истину, раньше не приходившую ему в голову. Евдокия просила о такой изощренной опеке? Ей каково чувствовать себя недееспособной или умалишенной? И даже сегодня утром, когда Дуська уселась на заднее сиденье Крузака и отвернулась к окну, пытаясь сосредоточиться перед первым рабочим днем, он пошутил как-то глупо. Снова наплел что-то про младшего помощника ассенизатора. Сестра кивнула и до самого города не проронила ни слова. А потом молча вышла из машины и торопливо застучала каблуками по асфальту. Никита решил было дернуться следом, но остановил сам себя. В конце концов, есть масса способов узнать, где работает сестра. Достаточно позвонить знакомым ментам или клиентке, занимавшей в Пенсионном фонде какой-то важный пост. Вот только зачем? Дуська давно уже вышла из детсадовского возраста и стала взрослой.
— А я и не заметил, — хмыкнул себе под нос Никита и тут же отправил сообщение Яне. «Янка, давай встретимся вечером. Соскучился страшно».
Ответ пришел незамедлительно.
«Отвали, Макаров. Не пиши мне больше и не звони. Сиди в своем гниднике. Я очень надеюсь, что у Евы хватит ума послать вас всех куда подальше.».
«Ты там что-то приняла, девочка?» — напечатал он быстро, силясь совладать с собой.
«Я приняла тебя за порядочного человека, Макаров. Но я ошиблась. Ты — гнида подзаборная».
Никита выпучил глаза, и это не укрылось от отца.
— Что-то важное, сынок? — осведомился он настороженно.
— Нет, — отмахнулся Никита, открывая в смартфоне страницу всемирно известного метеосайта. — Прогноз погоды на праздники смотрю. Кажется, в Красной Поляне выпадет снег и придется кататься по пухляку.
— Пока ты встанешь, — хмыкнул Илья, — все уже раскатают. Это папа с Алиной любят кататься по вельвету…
— Нужно завтра за продуктами съездить, — велел отец. — А сегодня позвонить Анне Николаевне. Пусть в доме отопление включит на полную катушку. Дуське и Тоне сейчас переохлаждаться нельзя.
— Евдокия Вадимовна давно не ребенок, — ухмыльнулся Никита. — Взрослая девица, а мы с ней носимся как с малой. Ты, папа, даже Насте больше свободы даешь. Может, Дуська не хочет с нами ехать?
— Раз в год мы проводим праздники вместе, — пожал плечами отец. — Давняя устоявшаяся традиция. Тридцать первого утром выезжаем, девятого возвращаемся. Это единственное время, когда мы можем побыть семьей и не отвлекаться на работу. Дуська вроде никогда не возражала. Строптивая, безалаберная, но она наша, — улыбнулся отец, и каждый из братьев понял, кого родитель любит больше всех.
«Да и грех не любить и не опекать такую сестру, как Дуська! Нежную, трепетную и ужасно ранимую, — улыбнулся Никита. — А Яночка может идти куда подальше. Стерва кичливая!» — ощерился он, решив найти новую податливую подружку.
Тщательно проверив каждое слово в претензии, Ева отправила черновик на печать и, подойдя к принтеру, выглянула в окно. Увидев яркую вывеску знакомой кондитерской, внезапно вспомнила насмешливого красавца.
— Наверное, тоже работает здесь, — пробормотала она себе под нос. — В перерыв посмотрю в столовой. Он высокий такой, приметный, — решила она и, спустившись в обед на первый этаж, украдкой осмотрелась по сторонам. Но никого знакомого, кроме Глеба Старшинова, так и не обнаружила. А бывший однокурсник сделал вид, что не заметил ее и, сосредоточенно всматриваясь в потухший экран телефона, прошел мимо.
«Не очень-то и хотелось», — фыркнула про себя Ева и, набрав на поднос пару салатиков и сырники, вместе с Ксенией уселась за столик у окна.
— А ты где праздники проводишь? — светски поинтересовалась начальница.
— Едем большой толпой кататься на лыжах, — отмахнулась Ева, стыдясь признаться, что едет с семьей.
— Брр, не люблю холод, — рассмеялась Ксения.
— А вы? — улыбнулась Ева.
— В Таиланд с молодым человеком. А почему ты одна? — спросила в лоб.
— Так сложилось, — передернула плечами Ева, немного рассердившись.
«Почему всем так интересно? Я же никому не лезу в душу с дурацкими расспросами. А ко мне — все кому не лень. Может, у меня на лбу вывеска мигает: «Внимание! Одинокая дура!»?» — внутренне расстроилась Ева и сосредоточенно принялась есть цезарь с курицей.