— И что ты собираешься со всем этим делать? — император перевел на нее задумчивый взгляд.
— Не знаю, — отчаянно прошептала Тереза. — Клянусь, не знаю!
— Замуж за эроита ты, значит, не хочешь?
— Нет, — Тереза решительно покачала головой. — Нет, ваше величество, не хочу. Слишком много в нем тайн, слишком мало мы общались. Секс — это безумно приятно…
Император хмыкнул, но Тереза решила, что смущаться — удел слабых, а ей не хотелось показать себя слабой, и она продолжила:
— Да, он меня возбуждает, но это пугает даже сильнее его славы.
— А Вонг?
— Честно?
Император кивнул.
— Он жесткий. Любит причинять боль. Но… как вам объяснить… Он меня привлекает больше эрлинга. Нет, не сексом, а вообще… Не знаю, как сказать, чтобы было понятно.
— Он умеет ухаживать, быть ненавязчивым, но при этом напоминать о себе. Тебя влечет его тайна, аура силы, необычный вид, и подсознательно ты желаешь, чтобы эрлинг ревновал, а добиться этого можно только с помощью Янга, — разложил все по полочкам император.
Тереза пару секунд подумала и кивнула. Все было именно так.
— А знаешь ли ты, Тереза, что ты очень соблазнительно выглядишь? — в голосе императора проскользнули знакомые воркующие нотки. — Даже сейчас, в этом мужском костюме, ты вызываешь сумасшедшее желание. Если бы я не принял заранее одно волшебное снадобье, я бы разложил тебя прямо на этом столе.
— Ну, спасибо за откровенность, — обиделась Тереза. — И что во мне такого, чего нет в ваших женщинах?
— Вот я и пытаюсь это понять, — задумчиво произнес император. — И, что самое интересное, так на тебя реагируют не все мужчины.
— Арто на меня не бросается, радетель Дан тоже.
— Арто получил строгий приказ даже не дышать в твою сторону, думаю, он тоже принимает зелье, радетеля защищает его божество… А как на тебя реагирует наложник эроита?
— У нас был секс, — все же смутилась Тереза. — Но я об этом не хочу говорить!
— Настолько все было плохо? — сочувствующе произнес император. — Значит… На тебя так реагируют те, кто соприкасался когда-либо с эроитом. Хм… — он потер подбородок. — А таких немного в этом мире. Что-то в тебе его привлекает, и поэтому непроизвольно он передал тебе часть своего обаяния.
— У него есть обаяние? — скептически выгнула бровь Тереза.
— Тебя ведь к нему влечет, я видел, как ты реагируешь.
— Ну, вы и язва ваше величество, могли бы и промолчать, — рассердилась Тереза.
— Ты что! Об этом до сих пор судачат все кому не лень, и поверь мне, через девять месяцев после этого выдающегося события в городе родится удвоенное количество детей!
— Итак, — решила Тереза сменить тему. — Что вы от меня хотите?
— Иди за мной.
Он встал и направился к выходу, Тереза нехотя поплелась следом, мучимая дурным предчувствием.
Они шли по тому же мрачному и темному коридору, по которому ее привели сюда, только в этот раз при приближении императора Лайонела ярко вспыхивали магические светильники, и Тереза смогла рассмотреть картины на стенах. На всех полотнах были изображены горы и холодный северный океан. Мрачные, но притягательные пейзажи. Особенно Терезу поразил замок, выбитый прямо в скале; на широком уступе, куда выходили его двери, стояла крылатая фигура. Ветер рвал длинное белое платье и развевал белоснежные волосы женщины. Тереза не выдержала, подошла ближе, чтобы рассмотреть детали.
— Мать первого Покровителя нашей империи, — раздался шорох юбок, и его величество остановился позади. От него пахло вином и хвоей. — Все картины в этом коридоре подарены императорскому дому эроитами.
— Это их мир? — шепотом спросила Тереза.
— Он прекрасен.
— Мне больше по душе южное море и песчаные пляжи.
Они пошли дальше, коридор под ногами плавно уходил вниз, воздух стал холоднее, а пейзажи на стенах мрачнее.
— Наша империя процветает и богатеет до тех пор, пока среди нас живет хоть один носитель древней крови эроитов. Это и проклятие, и благословление. Ты думаешь, я одобряю заказные убийства, которыми промышляет твой жених? Но я ни слова не говорю против, потому что он может покинуть нашу страну, и случится нечто страшное.
— Вы так в это верите? — недоверчиво хмыкнула Тереза.
— Когда правил мой дед, он поссорился с эрлингом, и тот ушел. Спустя месяц случилась страшная засуха, за ней пришел голод, а напоследок разразилась чума. Империя стала слаба, и соседи этим воспользовались. Разразилась война. Мы до сих пор разгребаем последствия тех катастроф.