Элой почувствовал злость, исходящую от сестры, и на всякий случай встал, чтобы иметь место для маневра, если придется драться.
Эрлингина выпустила когти и постучала по железной столешнице, оставляя на ней глубокие вмятины.
— Ты идиот, братец. Самоуверенный, напыщенный болван! Тебе повезло встретить истинную пару, но, вместо того чтобы полюбить ее, понять, подарить ей сказку, ты просто одурманил ей мозг своей силой и взял девушку против ее воли! Она хоть знает, что понесет с первого же соития, когда ты будешь в истинном виде?
Элой молчал, и огромные глаза Эноны стали еще больше, когда она поняла, что все, сказанное ею, правда.
— Ты подлец!
— Перестань, — Элой скривился. — Как только я почувствовал зов крови, я сказал Терезе, что она моя невеста, я стал заботиться о ней. Какие еще сомнения у нее могут быть? Она все равно не сможет больше жить без меня, ты сама знаешь, что такое истинная пара.
— Сказка для глупых эрлингов! — отрезала сестра. — Ритуал запечатления, делающий из нас рабов. Вот что это!
— Энона, ты не права, — раздался мягкий голос, и в комнату вошла главная жрица. — Запечатление — это спасение для нашей расы. Наша демоническая сущность никогда бы не успокоилась в поисках новых развлечений, если бы не привязанность на крови.
— Что ты здесь делаешь? — неприязненно спросил Элой.
Дома он мог себе позволить не соблюдать правила, предписывающие относиться к жрицам с должным уважением. Мать, которая бросила своих детей, когда им только исполнилось полгода, не вызывала у эрлинга никаких чувств, кроме раздражения и брезгливости.
— Ты думаешь, твоя женщина будет любить ребенка, которого она получила не от любви, а от насилия? — жестко произнесла мать, глядя на Элоя огненным взглядом. — Я предупреждала тебя, но ты не внял! Энона, мне было видение, — повернулась она к дочери. — Ты примешь корону и положишь начало новой династии. Тот мужчина, которого воспитал для тебя Элой, почти мертв, как и женщина, которая предпочтет смерть объятиям эрлинга.
Элой дернулся, как от пощечины, но мать больше не смотрела на него, круто развернувшись на месте, так что полы длинного плаща взметнулись, как от порыва ветра, она вышла из мастерской.
— Стой! — Элой бросился следом. — Ты видела это?
— Я видела, как умирает цветок пустыни, забытый и заброшенный, я видела, как тонкая рука подносит к губам яд. Ты ничему не учишься, Элой. Такой же, как и твой отец, — с горечью добавила она.
— Еще можно что-то изменить?
Элой схватил ее за руку, но тотчас отпустил.
— Все зависит от тебя.
И, взмахнув крыльями, жрица вылетела в окно.
— Как ты мог? — Энона, частично трансформировавшись, стояла рядом. — Неужели думаешь, что жизнь состоит из одного лишь секса?
— Я не понимаю! — Элой все же повысил голос. — Что я сделал не так? Я защищал ее! Обеспечил ей достойную жизнь! Не ограничивал ни в чем! А взамен хочу лишь, чтобы она родила мне наследника.
— Ты сам ответил на свой вопрос.
Энона перетекла в человеческую форму и заговорила ласково и тихо:
— Тебе не нужна девушка, тебе нужно посеять свое семя. А ей нужны любовь, нежность, понимание. Посмотри, какие прекрасные отношения у Эльзы и Китиана: они всегда вместе, поддерживают друг друга, разговаривают. Я завидую их детям, они вырастут в счастливой семье, которой никогда не было у нас и никогда не будет у твоего ребенка.
Энона вернулась в мастерскую и захлопнула бронированную дверь. Элой услышал грохот и звон бьющегося стекла. Сестра дала выход ярости, пора было убираться.
— Я все слышал, — голос Главы звучал устало и грустно. — Это моя вина, что я не научил своего единственного сына любить. Прости меня, мой мальчик.
— Это не так. Я знаю, что такое любовь. Но я совершенно не понимаю женщин! — Элой непочтительно выругался.
— Мне много сотен лет, и я тоже их не понимаю, — вздохнул отец, глядя на удаляющийся в ночи крылатый силуэт. — Приведи ко мне супругу и Айриса, я должен сам все увидеть. И постарайся, чтобы пророчество не сбылось.
— У моей истинной пары есть еще один муж, — нехотя признался Элой. — Я всего лишь второй.
— Младший? — в глазах отца закружись белые искры.
Элой не стал ждать, когда Глава выскажет свое мнение о его падении, он сменил форму и выпрыгнул в распахнутое окно, вслед ему несся громогласный хохот главы клана.
Да чтоб вас всех!
Старшая жрица никогда не ошибается в своих прогнозах, а значит, он действительно где-то свернул не туда. Эрлинг поднял лицо к луне. Не хотелось бы, но другого выхода он не видит…
— Нам надо поговорить.
Янг поднял голову от бумаг и воззрился на Элоя с огромным удивлением и тщательно скрываемым замешательством. Эрлинг даже порадовался, что ему удалось вызвать эмоции на столь бесстрастном лице.
— О, да… — медленно откидываясь на спинку кресла, протянул Янг Вонг. — Я слышал, что в истинном облике эроиты приходят, только когда собираются исполнить контракт. Ты пришел опять убить меня, Эрлинг?
Страха в его голосе не было, только ожидание и легкая горечь.
— Мое имя Элой. Элой Ар’герц.
Раскосые глаза Вонга слегка расширились. Он явно был удивлен, но ждал, что последует дальше. Судя по мелькнувшей по лицу тени, Вонг попрощался с жизнью. Истинный облик, полное имя… Такое сообщают только мертвецу или…
— Я не буду тебя убивать, хотя, поверь, мне очень хочется, — Элой ногой подвинул к себе кресло и, сложив крылья, сел в него. — Просто перед членами семьи мне нет смысла скрываться. Все равно рассказать никому не сможешь. Да и не захочешь.
— Перед членами семьи? — Янг кивнул. — Тереза.
— Я сегодня провел обряд запечатления. Теперь по законам моего мира и моей расы она моя жена.
— Император знает?
— Пока нет.
— Не могу сказать, что меня это огорчает. Я рассчитывал на что-то подобное.
— Эрлинги не убивают членов своей семьи, — кивнул Элой. — После того как все закончится, мы перейдем в мой мир, я представлю тебя роду.
Янг улыбнулся, не разжимая губ.
— Ты не понимаешь, Элой, — он словно приласкал имя эрлинга. — Ты младший муж, и это греет мое сердце.
Элой на мгновение замер, но сдержался. Янг был в своем праве.
— Обряд запечатления, что он означает у эрлингов?
Янг стал внимательным и собранным.
— Тереза беременна, а я умру, если она не будет со мной.
Ну вот он это и сказал. Слова, произнесенные вслух, что-то изменили в душе. Его женщина носит его ребенка. Его ребенка…
Вонг молчал, думая о чем-то, а потом медленно покачал головой.
— Она знает?
— Нет.
— И когда ты собираешься ей сказать?
Элой нахмурился. Когда? Ну… когда скрыть правду уже будет невозможно.
— Она зла на меня.
— Конечно. Ты ведь не оставил ей иллюзии выбора.
— А ты оставил?
— Я сделал предложение по всем правилам. И я бы смирился с отказом.
— В чем я был не прав?
Элой действительно пытался это понять, чтобы исправить ситуацию.
— Нужно было спросить, хочет ли она, рассказать об обычаях твоей родины. Показать, что ты ценишь ее и не будешь давить.
Элой сосредоточенно переваривал полученную информацию, Вонг наблюдал за ним со снисходительностью старшего товарища.
— Но я не собирался давать ей выбор, это нелогично после всего, что между нами было. Зачем лгать?
— Потому что это женщина. Девушки любят, когда им дарят цветы, подарки, сладости. Когда слушают их милые глупости, когда обнимают их и приглашают смотреть рассвет, когда ты милый и заботливый. Много мелочей, которые хочется делать рядом с любимым человеком, — Вонг не улыбался.
— У тебя такое было? — нахмурился Элой.
— Да. Когда мне было пятнадцать лет, — Вонг криво усмехнулся.
— А Тереза? Ее ты тоже любишь?
Вонг задумался.
— Нет. Она меня забавляет и очень сильно возбуждает. Теперь я понимаю, отчего.
— Кровь эрлинга, — кивнул Элой.