– Нет. Тут прохладно. – Она положила сумку на стол.
– Драконы мёрзнут? – удивился Разин.
– И даже болеют гриппом, – спокойно ответила Лера, расстёгивая пуговицы на плаще. Она заняла стул напротив следователей. Теперь её отделял от них стол.
Разин был полной противоположностью Тарасова. От Дмитрия Владимировича пахло крепким табаком и приторной туалетной водой. Между полами плохо скроенного пиджака виднелись рубашка неподходящей расцветки и неуместно-яркий галстук. Рядом с ноутбуком Разина стоял пластиковый стаканчик, наполовину заполненный жидкостью цвета мыльного налёта. Запах подсказывал Лере, что и кофе он предпочитал дрянной.
– Наш разговор будет записан. Вы не возражаете?
Вопрос был формальностью, но Лера улыбнулась – со стервой всё ещё стоило повременить.
– Разумеется, у меня нет возражений.
– Вы знакомы с Алексеем Александровичем Соколовым? – спросил Тарасов.
– Возможно.
– Это как? – поинтересовался Разин.
Глядя на его ухмылку, Лера решила, что бывают лица, не сознанные для эмоций.
– Имя незнакомое. Возможно, мы пересекались, но нас не представляли.
Тарасов включил планшет, быстро пролистал что-то и показал результат поиска:
– Алексей Александрович Соколов.
Лера откинулась на спинку стула.
– Лёша.
Спустя несколько секунд пришло осознание, что имя произнесла она сама.
Лере стало понятно, по кому рыдает Марина.
– Лёша… – повторил имя Тарасов. И это определённо был вопрос.
– Да, я его знаю… – Лера выпрямилась, запахнула плащ и скрестила руки на груди. – Знала. Видела один раз. В конференц-зале своего агентства. Это… Он был любимым мужчиной моей сотрудницы. Она назвала его Лёшей… По мнению МП, его убили?
Лера не рассчитывала получить ответ, и Тарасов её ожидания оправдал:
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– При… неловких.
– А точнее?
Лера пожала плечами.
– Предысторию нашей встречи я могу лишь предположить. Думаю, господин Соколов заехал за Мариной, но она задержалась. Он поднялся в агентство. Видимо, они так соскучились друг по другу, что предпочли конференц-зал салону его авто на парковке. Мне нужна был папка, которая осталась на столе после собрания. Час был поздний. Я вошла без стука и застала их, как говориться, в весьма недвусмысленной позе.
– Вы их не слышали?
Вопрос Тарасова был понятен. Слух у драконов феноменальный. С человеческой точки зрения.
– Я задумалась. Это произошло два месяца назад. На тот момент у меня уже месяц работа шла напряжённо.
– Проблемы?
– Наоборот. О себе заявила необходимость расширения, но сделала это как-то внезапно.
– У вас произошёл конфликт? – уточнил Разин.
– С кем?
– С господином Соколовым? С этой… Мариной?
Лера подумала, что через год он «эту… Марину» будет видеть во снах. Если, конечно, она возьмёт себя в руки. Лера вздохнула.
– По какому поводу должен был произойти конфликт?
Разин изобразил скепсис также неудачно, как и все предыдущие эмоции.
– Например, по поводу нецелевого использования служебного помещения, – предложил Тарасов.
– Нет. Я забрала папку. Попросила закрыть дверь изнутри. Пообещала в противном случае закрыть её снаружи. Предупредила, что уборка за их счёт и что это был, если не первый, то точно последний раз, когда они… использовали служебные помещения агентства не по назначению.
– И какова была их реакция?
– Когда я вышла, щёлкнул замок.
– И больше вы не встречались с господином Соколовым?
– Нет.
– А четыре дня назад в клубе «Лайм»? – спросил Разин.
– Четыре дня назад было воскресенье. Я спала до обеда, потому что в субботу работала допоздна, как и в будни. Во второй половине дня я отдыхала. Легла спать в начале одиннадцатого, – ответила Лера.
Разин не без удовольствия – Лере всегда казалось, что люди его профессии должны держать лицо двадцать четыре на семь и не показывать эмоции, – развернул ноутбук экраном к ней и запустил видео. Съёмка велась в клубе. По намёкам Лера поняла, что нужно искать, и довольно быстро это нашла. На записи присутствовала некая блондинка с укладкой, как у неё, и в модном наряде – что-то похожее было и в гардеробе Леры. Женщина подошла к дивану, на котором сидел Соколов. Они недолго разговаривали. Потом она ушла. Через какое-то время и Маринин Лёша покинул зал.