Лера кивнула.
– Именно так. Я сказала категоричное «нет» отцу. Он пригрозил оставить меня без финансовой поддержки. Но к моменту, как его посетили матримониальные планы с моим участием, я увидела достаточно примеров того, как женщины из нашего племени, не желая становиться переходящим призом по указке родственников, всеми силами удерживали супругов. Всю свою… долбанную жизнь.
Ник растерялся:
– Наверное, ты хотела сказать – никчёмную.
Лера равнодушно пожала плечами. Это был тот редкий случай, когда ей было трудно подобрать достойную замену из литературного языка, которая в полной мере передавала бы эмоции.
– И… что значит быть переходящим призом?
Лера усмехнулась, предвкушая реакцию Ника на ответ.
– Если у пары нет детей, брак расторгается.
– Оригинально, – пробормотал он, в целом оставшись спокойным.
– Мы немногочисленное племя долгожителей. Нам нужно поддерживать численность популяции. В теории можно было бы просто жить вместе пару лет, занимаясь вплотную вопросом детей, а потом уже принимать решение о браке, но в те времена, когда эти обычаи формировались, такой вариант сочли недостойным. Сожительство без обряда – фу-фу-фу! Другое дело – грызня и делёжка после пустого, – Лера, несмотря на мешавший телефон, изобразила воздушные кавычки к слову, – брака!
– Оригинально, – повторил Ник, невпопад.
Лера решила, что Ника всё же немного сломало знакомство с некоторыми реалиями драконьего уклада.
Лера повела носом и фыркнула:
– Оригинально будет есть сгоревший хлеб.
Ник бросился к плите. Как и обещал, он взял на себя обязанности Кристины, связанные с приготовлением еды.
«Везёт мне на мужчин, одарённых кулинарным талантом», – подумала Лера. Что удивительно, нормальные отношения у неё были именно и такими мужчинами. «Правда, первым был Олег, а Ник только второй…» С другой стороны, Лере и не хотелось собирать широкую статистику, основываясь на личном опыте. Вариант найти наконец свою тихую гавань совсем не выглядел скучным.
Лера посмотрела на Ника. Он успел спасти хлеб и теперь намазывал на него томатную смесь, пахнувшую базиликом, свежемолотым перцем и чесноком. Ник был по-хорошему сосредоточен, находился в потоке. Лера вдохнула: «Надеюсь, мой счастливый билет будет хотя бы частично так же хорош, как Ник».
ГЛАВА 17
Олег написал, что его подчинённые ничего подозрительного по Нику пока не нашли. На вопрос о продолжении поисков Лера ответила утвердительно. Её не мучила совесть в связи с победой здравого смысла над эмоциями. «Что может быть естественнее заботы о собственной безопасности?» – задавалась она вопросом и не находила ответа.
В данный момент морально-нравственные дилеммы для Леры отошли на второй план. Ещё позавчера, до пробежки, – точнее, до звонка матери – сообщение Олега успокоило бы Леру и даже порадовало. Но не сегодня. С приближением часа икс, как Лера обозначила ужин с родителями, всё меньше вещей и событий могли бы её успокоить и порадовать.
Лера бросила телефон на диван, освободив руку для перелистывания холстов, стоявших возле стены в гостиной. Почему Ник оставил их именно в этой комнате, Лера так и не поняла. Так же она не смогла понять из неожиданно путанных объяснений Ника, по какой причине Руслана не взяла эти три картины. Глядя на них сверху вниз, было трудно толком что-то разобрать, но вид интриговал. Лера расставила полотна в ряд вдоль стены и отошла на десяток шагов, чтобы рассмотреть. За этим делом и с бокалом в руках её застал Ник.
– А я думал, ты учишь японский. – Он посмотрел на тетрадь, книгу, планшет и наушники, к которым недавно присоединился телефон Леры. – Зачем, кстати? Я где-то читал, что для драконов не существует языкового барьера.
Лера кивнула. Она сделала очередной глоток вина и наклонила голову к плечу, внимательнее вглядываясь в светлые пятна на средней картине. В них смутно угадывался женский силуэт.
– Ты прав, – ответила она. – Однако драконы не могут транслировать свои мысли.
Ник поднял брови, безмолвно требуя разъяснений.
– Если это дар, то процесс лучше называть внушением. Он сопровождается не только передачей одной определённой мысли, но и подавлением мыслей и чувств объекта, вступающих с ней в конфликт. Коммуницировать подобным образом в том смысле, который ты подразумеваешь, мы не можем.
– А между собой? – уточнил Ник.
– Тоже нет. – Лера покачала головой. – И зачем? В своей первой ипостаси мы пользуемся собственным языком, во второй – попросту отсутствует языковой барьер.