Официант услужливо проводил нас до наших мест, принял заказы и принес вино, чтобы скрасить ожидание ужина. Однако стоило поднять бокалы, как четвертый стул напротив моего бодро скрипнул, и туда плюхнулся парень — правда, не тот, которого мы ждали.
— А я тут с друзьями, — излучая позитив, заявил Ярик и показал на столик в глубине, где сидела незнакомая шумная компания. — Вот, подошел поздороваться…
Я коротко представил всех друг другу, и, когда уже по всем законам вежливости этот умник должен был свалить, он начал рекламировать себя как способного молодого колдуна, который не откажет ни одной юной ведьмочке, если той вдруг потребуется практика слияния. Оставалось только сидеть и восхищаться, что до двадцати с лишним лет можно дожить таким непуганым бараном.
— Ярик, — перебил я этот самовосхвалительный поток, — получить в глаз при дамах не только больно, но и обидно.
— Да что я такого сказал? — совершенно искренне не понял он.
— За этим столом все мое, — пока еще вежливо пояснил я. — Мое вино, мой ужин, моя девушка, моя ведьма. С чего ты взял, что я буду делиться?
— Ладно-ладно, — он примиряюще вскинул руки, — просто я сразу не понял, что твоя…
— И почему не понял? — тут же наехала на него Агата. — Я что, не похожа на ведьму для мессира?
А вот тут Ярик уже испугался по-настоящему и еще минуту распинался теперь уже перед ней, что не желал ее никоим образом обидеть. Рядом тем временем раздались шаги, и к столу подошел еще один парень — и снова не Глеб. И чего же столько желающих влезть в наш ужин?
— Господа, — нахально откидывая рыжую челку, выдал незнакомец, — это наш столик! Требую освободить.
Ах, то есть даже не просишь, а сразу требуешь. А кто ты вообще такой? Молодой, дорого одетый, на пальце перстень с ревущим мишкой — не гербовый, но довольно пафосный. За спиной рыжего топталась компания из еще одного парня и двух девиц, не полезших на линию огня, но всем видом болеющих за своего одинокого воина.
— И с чего же вы взяли, что можете здесь что-то требовать? — полюбопытствовал я.
— Ярик, — рыжая челка повернулась к беспокойно заерзавшему на сидении парню, — объясни своим друзьям, почему им нужно свалить.
Стул напротив скрипнул, и Ярик резко развернулся — но, к его чести, не к нам.
— Игорь, — с нажимом произнес он, — это же мессир Павловский!
— И что? — продолжая ухмыляться, тот окинул взглядом мою печатку. — Я — Ночной охотник! Мне что прежний мессир Павловский, что нынешний до одного места…
Да уж, а ведь в интернете полным-полно сайтов с тестами на ай-кью — вот ему бы не помешало пройти парочку и задуматься, если сможет, конечно. Мельчают нынче Ночные охотники. Если бы не прежний мессир Павловский, едва ли бы он мог вообще говорить про этот статус с такой гордостью. И чему их в Синьории только учат?
— Ладно, — подытожил я, — на ваше счастье, мессиру Павловскому вы тоже сегодня до одного места. Так что последуйте своему совету и свалите.
— По-хорошему не понимаете? — рыжий прищурился. — Сейчас все будет… Эй! — громко щелкнул он пальцами, подзывая официанта. — Сюда!
Обнимая пустой поднос, как щит, тот с несчастным видом подошел к нам.
— Объясни господам, — потребовал этот недо-охотник, — что столик наш!
Вот же бедняга, все за него кто-то должен объяснять. Своих слов, видимо, не хватает.
Официант взглянул на меня, на мою печатку и, сдержав вздох, снова повернулся к нему.
— Но господа забронировали столик на вечер. А вам мы уже накрыли в другом зале, — максимально миролюбиво произнес он. — Позвольте я вас провожу…
— Их проводите! — нагло бросил рыжий. — А мне надо мой столик! У меня на него вечная бронь! Я только за ним и ужинаю!
Ты еще ножками потопай и зареви. Ну что за люди, самомнение как у коровы в стойле, которая считает, что весь мир существует только для нее — когда ее гладят, кормят и щупают за вымя, а ей остается только мычать, если что-то не устраивает.
Официант перевел глаза с него на меня и обратно, глядя обреченно, как человек, оказавшийся между двумя хищниками, которого еще не сожрали, только потому что те не могут поделить добычу. Вот только качающий права вовсе не хищник — а цирковой мишка, чью недовольную морду я, кстати, уже видел в другом месте.
— Займитесь нашим ужином, — отослал я официанта, — а мы тут сами разберемся.
Выдохнув, он мгновенно смылся. Я же повернулся к наглецу, на чьем пальце скалился медведь.