На одеяле лежала хорошо знакомая гостю зеленоглазая рыжеволосая красавица-кукла. Он осторожно потрогал ее.
– И в ней заключена душа Лилит?
– Да, пока вновь не найдется та, которая понравится ей.
– И она вновь узнает и вас, и меня?
– Разумеется.
– Кажется, у нее сломана рука, – трогая куклу, заметил Крымов.
– Увы, это Гришаня напортачил по дороге. Поэтому я и обернул ее в одеяло. До починки.
Неожиданно Крымов очень решительно покачал головой:
– Нет, это нужно прекратить здесь и сейчас.
– Прекратить что именно?
– Всю эту чертовщину. Больше она ни в кого не переселится – я отпущу ее душу на волю.
– Что это значит – отпустите?
– Я сожгу ее.
– Этого нельзя делать!
– Почему?
– Она уйдет навсегда! Понимаете, навсегда!
– Конечно. Вместе с вами. Только вы вниз, а она вверх. Лилит нашла в себе силы измениться – я увидел это за минуты до ее смерти. – Бородач направил ствол на кукольника. – Ну а вы, жрец Морока, готовы отправиться за своими предками в ад?
– Вы же это не серьезно, да?
– Еще как серьезно.
Кажется, бородач и впрямь не шутил. Голос старика дрогнул:
– Мы можем договориться, Андрей Петрович.
– Я был честным следаком, потом стал хитрым частным детективом, готовым идти на компромиссы с совестью. А теперь превратился в киллера. И все эти превращения прошли не без вашего участия. Все, к чему вы прикасаетесь, в конечном итоге становится черепками.
– Я откуплюсь – я очень богат, – пролепетал старик. – У меня десятки счетов…
– Как сказал мне недавно один олигарх, потерявший любимую женщину: «Их смерть – ваш билет на жизнь». Это о вас и Гришане. И я согласился. Пора отрабатывать заказ.
– Не стоит этого делать… – Хозяин дома замотал седой головой: – Не стоит!..
– Уверен, Лика вас просила именно о том же. Там, в моем номере, в постели?
И без того бледный, старик побелел так, точно его осыпали мукой. Губы дрожали, язык заплетался.
– Детектив Крымов… Андрей Петрович…
– Где я нашел ее, укрытую простыней. Как поломанную куклу…
– Андрей Петрович…
– Это так? Просила?
Беспалов молчал.
– Говори, Кукольник.
– Да, – честно признался тот. – Просила.
И вдруг лицо его исказилось – оно стало страшным и жалким одновременно. В глазах раскаяния не было – только ненависть и страх. Но лютой ненависти пылало больше.
– Будь ты проклят во веки веков, чертов старик, – сказал бородач и направил ствол на его лицо…
Через минуту он сделал три снимка и отправил все шесть по нужному адресу. Что-то чиркнул фломастером на листе бумаги, нашел несколько кнопок. Затем бережно взял со стола куклу и направился с ней в коридор. Там перешагнул через Гришаню, открыл дверь и вышел на крыльцо. Вдохнул поглубже пронзительно свежий и еще морозный мартовский воздух, огляделся. Держа куклу под мышкой, Крымов прикнопил к двери записку: «Краска не нужна – мы уехали», спустился по ступеням и направился через кусты направо, к догорающему костру.
Он долго смотрел в зеленые глаза куклы.
– Пора тебя отпустить на волю, милая. – Губы его непроизвольно задрожали, перехватило горло. – Я буду тосковать о тебе всю свою жизнь.
Крымов бережно положил куклу в огонь. Вспыхнули рыжие волосы, синее платье. В считаные секунды кукла оказалась охвачена огнем. Пластмассовое лицо страшно исказилось и стало плавиться, лопнули один за другим глаза. Едкий химический дым густо потек вверх – детектив даже поморщился и отступил. Тело стало превращаться в бесформенные куски расплавленной пластмассы, оставляя стальной скелет с шарнирами суставов. Несмотря на уродство происходящего, Крымов понимал, что сейчас совершается удивительное таинство: душа женщины, колдовством загнанная в сосуд, навсегда уходит к небесам…
Часть 1
Наперсница
Глава 1
В темном лесу желаний
Непросто быть дочкой влиятельного папы. Тем более если твой папа – главный прокурор области. Великий инквизитор, всевидящее око, перст карающий. В силу такого родства романтичной девушке Лизе Сорокиной приходилось и легко и сложно одновременно. С ранней юности Лиза привыкла жить как за каменной стеной. Кто подступится с недобрыми мыслями, тот пожалеет. Да и кто с добрыми – тоже. Проходи мимо – и останешься цел. Просто папа любил свою единственную дочурку, души в ней не чаял, берег как зеницу ока. На пушечный выстрел никого к ней не подпускал. Он был подобен парящему орлу, а она – крошечной Дюймовочке, игравшей внизу, на полянке. Всегда была у него как на ладони. Папа и тут тебя бронзовым крылом прикроет, и там, а кого надо и когда надо – так в темечко клюнет, что и мокрого места от обидчика не останется. В этом-то и было все дело. За себя не страшно, а за других – очень. Мальчики очень быстро поняли всю несостоятельность возможных отношений со своей чудесной ровесницей. Как говорится в народе: «Хороша Маша, да не ваша». И хотя Лиза была красоткой, спортсменкой, веселой и общительной, юноши-ровесники старались держаться от нее на расстоянии. Книжками поменяться можно, мороженое съесть, это да, но никакого пива и никаких свиданий. Пусть они будут встречаться с кем-то попроще и не с такими милашками, но зато руки и ноги останутся целыми, да и прочие бесценные места.