— А мы подождем!
Улыбки женщин сугубо профессиональные, напоминают оскалы. Брр. Метлу! Надо наковырять веток и сделать метлу себе, — бьётся в голове единственная всепоглощающая мысль. Зачем мне метла? Во что я опять вляпалась? Ноги сами вынесли меня из дома на улицу коттеджного поселка. Горят фонари и светло. Кругом заборы в два человеческих роста и тишина. Время, должно быть, к полуночи, телефон я где-то забыла... А если он позвонит? Хотя кто мне станет звонить об эту пору? Направо или налево? Оттуда я сегодня приехала и подходящих кустов определенно не видела. Значит, налево. Напоминаю себе школьницу старших классов, которую методом жребия отправили подкинуть дохлую жабу под дверь канцелярии. Громко в сонной тишине поселка скрипнула калитка одного из домов, в приеме появился габаритный мужчина. Этого только мне ещё не хватало, мало ли что? Да и вид у него совершенно бандитский и смотрит так пристально.
— Добрый день, — поздоровались я с перепугу. Действительно, совсем не важно, что на дворе ночь.
— Чур меня! — гаркнул мужчина, истово перекрестился и заперся у себя во дворе, — изыди, ведьма!
— Обязательно. А кустики тут нигде не растут?
Из-за забора в меня полетела коряга. Вот гад! Белая горячка у него, не иначе. А коряга ничего такая, антуражная. Кривенькая, косенькая, в недавнем прошлом была, похоже, яблонькой. На черенок сгодится. Подобрала.
— Спасибо, мил человек! Найду дохлую жабу — отдам сторицей!
Противный у меня харакер, но почему бы не пошутить? За забором что-то икнуло и послышался громкий топот тяжёлых ботинок. Хорошо, что удаляющийся.
Подходящий куст цветущей сирени оказался за поворотом. Прямо на него уставилась своим черным глазом дорожная камера. Неприятно, но когда в твоём доме собралось столько женщин при власти не очень-то и страшно. Да и с куста от пары пышных веточек не убудет. Запах цветущих ветвей окунает с головой в детство, помню, как мы искали наперегонки цветочки с пятью лепестками. И так сразу весело стало на душе. Вся затея уже не кажется чем-то опасным и глупым, приобретая вкус детского озорства, когда больше всего боишься ободрать коленку, чтоб не влетело от мамы.
Прутья ломаются очень легко, благо их хорошо видно. Ветки с листьями, гроздья цветов, моя метла станет самой дикой и самой нарядной на фоне благообразных метел соседок. Вот только завязать наверняка будет нечем. Поискала рукой по карманам нового платья и к своему удивлению выудила завязку для волос. Точно, я же ее переложила, когда в парикмахерской одевалась.
Да уж, штука получится странная. Кривая палка, пучок прутьев вперемешку с цветами и листьями, вместо шнура фиолетовая резинка с бусинками. Но в целом неплохо. Главное, не обтрепать по пути. На камеру показала язык и, как ни в чем не бывало, пошла к своему новому дому, держа метлу в вытянутой руке. Вот теперь-то я точно выгляжу как настоящая ведьма. Чёрное платье, ботильончики на шнуровке и метла. Жаль, нет шляпы и медного котелка. Впрочем, котел как раз сейчас украшает собой праздничный стол наших девичьих посиделок. Видели бы меня и этих дам наши коллеги, рухнули бы от хохота.
Глава 5
Энтель
Лес стал намного светлее и реже, расступились хвойные кроны, уступив место дубам. Солнце робко крадётся лучами меж толстенных стволов, будит утренних птах, вдыхает сияние в росу и кажется, что все дурное осталось далеко позади. И лёгкий пар, остаток ночного дыхания леса, и капли росы, падающие за воротник — все это непременно смоет ужасающее предначертание.
Великой глупостью было бы в это поверить. Рана на бедре почти не кровит, уже счастье, повезло, отделался лёгким испугом. Оружие гоблинов не было в должной мере пропитано ядом, или выветрился он по недосмотру. Как бы то ни было, а, не считая порванных и залитых кровью штанов, ущерба после боя мы не понесли. Гоблины — мерзкий народ, сильные, ловкие, выносливые воины, удачливые охотники. Одно радует, они не стратеги. В худшем случае умеют напасть толпой как прошедшей ночью. А расставить посты, нагнать или, наоборот, отрезать дорогу уже им не под силу. Отец не считает нужным вычистить лес от этой напасти, жалеет тех редких ремесленников, что рождаются у этого народа. И вправду, мех, который они нам продают, не имеет цены. Выделка всегда великолепна, да и цвета шкур все как на подбор. На готовом меховом плаще не будет видно ни пятнышка другой масти, кроме той, что и должна быть. Выкури мы их из нашего леса, им пойти будет некуда. На севере и западе море окружает лес своими тёплыми волнами. Позади великая пустошь, а за ней, — о! туда лучше совсем не соваться,— ведьмины угодья. Никто не знает, что за колдовство они сотрворили лет этак триста назад, еще во времена правления моего деда, но с тех самых пор на ведьминой земле ничего не растет. Колючки, голые камни, чудовища, колодцы, полные ядовитой воды, которым нет дна. Смрад от болот укутывает те земли, и песок, великие тучи песка, пересыпается из одного конца их земель в другой по воздуху, окрашивая все в красно-бурый невыносимый цвет.