Неожиданно Эбби обрадовалась, что она не одна, так как теперь знала, что не все в порядке. Гвоздики в вазе, которые она поставила на стол в холле, стояли немного иначе, как будто кто-то быстро прошел мимо. Один цветок свесился из вазы.
Эбби стояла неподвижно, сделав знак миссис Моффат поступить так же. Дыхание старой леди шумно вырывалось из груди.
— В чем дело, дорогая? — прошептала она напряженно.
В доме не было слышно ни звука. И никого в нем теперь не было. Занавеска в кухне шевелилась от ветра, хотя Эбби была почти уверена, что не оставляла окно открытым.
— Кто-то был здесь и ушел, — сказала она, как бы разговаривая сама с собой. — Как та ящерица, которую я только что видела.
Единственной развороченной комнатой была спальня. Ящики были выдвинуты, вещи разбросаны.
— Господи! — выдохнула миссис Моффат. — Ваши драгоценности! Вот за чем они охотились. У вас, их было много?
— Нет. Очень мало. Вор немного бы выиграл. Единственную ценность, бриллиантовое обручальное кольцо, подаренное Люком, она все время носила.
— Мне придется вызвать полицию, — сказала Эбби. Это не имело большого значения по сравнению с тем фактом, что ее и Люка спальня была испачкана и осквернена.
— Боже, мой Боже! — сказала миссис Моффат. — И подумать только, что этот вор использовал Дэйдр как свое оружие. Маленькую невинную Дэйдр!
— Профессиональные грабители всегда изучают привычки своих жертв, — сказала Эбби со знанием дела. — Я думаю, он следил за мной некоторое время. — Автоматически она перевела взгляд на реку. Джок очень хорошо знал распорядок ее дня. Он даже имел наглость явиться к ней. Не отомстил ли он за то, что она отказала ему в работе? Но как это глупо, хотя, возможно, он собирался отплыть еще до появления полиции.
— Сначала я позвоню Люку, — решила Эбби.
— Как вы можете быть такой спокойной? Все ваши прелестные вещи валяются на полу, — старая леди подняла бледно-голубую сорочку, и ее лицо стало еще более похожим на мордочку ящерицы, пребывающей в мрачном замешательстве.
— Я вовсе не так спокойна, — призналась Эбби. Она чувствовала легкую тошноту и, почему-то гораздо больший страх, чем должна была вызвать эта ситуация. К тому же ее приводила в исступление наглость грабителя. То, что все произошло почти молниеносно, средь бела дня, свидетельствовало о том, что над ней просто издеваются.
Когда она дозвонилась до Люка, он сказал с плохо скрытым беспокойством:
— Боже милостивый! Я немедленно еду домой. Не предпринимай ничего до моего приезда. Ты одна?
— Миссис Моффат здесь.
— Хорошо. Садитесь и выпейте чашку чая. Ничего не трогайте в спальне.
Он повесил трубку, даже не спросив ее, что украдено. И хорошо, потому что она не обнаружила, чтобы что-то пропало. Даже ее единственная хорошая нитка жемчуга была на месте.
Люк приехал очень быстро, очевидно, всю дорогу нарушая правила дорожного движения. Он мельком взглянул па разорение в спальне и прошел прямо к телефону звонить в полицию. Он был в ярости.
Грабитель обнаружил, что задвижка па кухонном окне достаточно легко открывается. Там было только небольшое углубление в дереве, и ему не пришлось выдавливать стекло.
— Нам придется поставить замки получше, — сказал Люк.
— Это Австралия, а не Южный Кенсингтон, — возразила Эбби нервно. — Я не думала, что ограбления здесь в порядке вещей.
— Они происходят волнами, — вступила в разговор миссис Моффат. — На моем веку шесть человек ограбили за неделю, потом долго не было ни одного случая. Видно, грабители переехали в другое место. Я надеюсь, это не признак того, что наш район снова входит в моду. Хотя Бог знает. Нам, правда, нечего терять. Я продала все свои драгоценности давным-давно, — маленькое морщинистое личико улыбнулось Эбби, как обычно, дружелюбно и беспокойно.
— Не огорчайтесь, дорогая. Теперь, когда ваш муж может позаботиться о вас, я пойду. И я надеюсь, что вы не обнаружите, что пропало что-то ценное.
— Ничего не пропало, вы говорите? — сказал молодой полицейский, теребя свой блокнот.
— Пока моя жена ничего не обнаружила.
— Должно быть, его спугнули. Возможно, вы вернулись слишком быстро, миссис Фиарон. Не могли бы вы узнать тот голос, что звонил вам?
— Не думаю. Все австралийцы, на мой взгляд, говорят одинаково. Но это был кто-то, кто знал наши имена и привычки.
— Это естественно. Старый трюк грабителей. Мы проверим отпечатки пальцев, но, похоже, что орудовал профессионал. Вряд ли он оставил какие-то следы. Я думаю, он приплыл по реке.
— По реке!? — непроизвольно Эбби посмотрела на обшарпанную лодку Джока, качающуюся на волнах.
— Да. Он не стал бы рисковать, чтобы его заметили из дома наверху. Он мог оставить лодку и проскользнуть вверх по скалам. Чья это лодка там?
— Старого Джока, — объяснил Люк. — Бродяги-поденщика.
— Я поговорю с ним.
Мужчины вышли окликнуть лодочника. Но ответа не было. Никто не появился па палубе. Лодка была пуста.
Этого не могло быть. Эбби не сомневалась, что старый Джок затаился там. Он должен знать, что происходит. Она была совершенно в этом уверена.
Однако час спустя, еще до ухода полицейских, Джок появился. Он сутуло горбился под тяжестью рюкзака.
Увидев полицейскую машину, он остановился и вытаращил глаза. Он не собирался бежать и явно был удивлен.
Один из полицейских, более молодой, подошел и стал задавать ему вопросы. Джок жестикулировал и даже разок издал какой-то блеющий смешок.
Полицейский вернулся и отрицательно покачал головой.
— У него алиби. Он работал в саду миссис Брукмэп на Силвер Стрит. Пришел туда в полдень и только что закончил работу. Он говорит, что миссис Брукмэп никуда не отлучалась. Она напоила его чаем в три часа. Приблизительно в это время и произошло ограбление. Похоже, что ваш бродяга вне подозрения.
— Он даже не свидетель, — сказал Люк задумчиво.
— Ну, мы поедем, — сказал полицейский. — Дадим вам знать, если будут новости. Но эти парни — они как ящерицы. Исчезают без следа с такой же быстротой. Я бы посоветовал вам поставить двойные замки.
Когда они остались вдвоем, Люк повернулся к Эбби.
— Надень свое самое красивое платье. Мы поедем обедать в город.
Эбби неуверенно посмотрела на пего:
— Ты думаешь, мы можем оставить дом?
— Этот проклятый дом может сам о себе позаботиться.
К Эбби начала возвращаться ее жизнерадостность.
— Как чудесно! Куда мы пойдем? Что мне надеть? Как удачно, что мой жемчуг не украли! Интересно, что собирался здесь найти грабитель? Может, он ожидал, что я привезла из Англии фамильные драгоценности? Я успею принять ванну?
Если бы Люк задумался, он мог бы понять, как редко за эти восемь недель Эбби вела себя со своей обычной жизнерадостностью.
Но ярость еще кипела в нем, и он думал о чем-то своем.
— Не спеши. Еще рано. Я должен кое-кому позвонить.
Из спальни Эбби слышала, как он говорит с мисс Аткинсон, детально инструктируя ее по какой-то работе. Она пошла в ванну и, когда вода забурлила из кранов, занялась покраской ногтей, затем разделась и легла в воду. Надо жить настоящим моментом, убеждала она себя. Сегодня вечером не будет обычного грустного заката, так как Люк остался с ней, и они собираются повеселиться. Впервые он оторвался от своей работы и поставил Эбби на первое место.
Она завернула кран и в неожиданно возникшей тишине услышала голос Люка.
— Ты просто полный дурак! Что?.. Не доверять мне!.. Мне тоже жаль…
Затем он, должно быть, почувствовал тишину в доме, так как резко понизил голос, и остаток разговора не был слышан.
Ясно, что теперь он говорил не со своей секретаршей, это можно было понять не только по тону, но и по содержанию разговора. Скорее всего, Люк воспользовался шумом воды, чтобы позвонить еще кому-то, о ком знать было не положено.
Эбби не позволила подозрениям испортить свое счастливое настроение. Но неожиданно ей захотелось проверить, скажет ли он правду.
— Люк, как ты можешь так разговаривать с мисс Аткинсон! Я бы никогда не посмела.
— Она совершила глупейшую ошибку.
— Мисс Аткинсон! Я уверена, она никогда не совершает ошибок. — Эбби еще пыталась говорить беспечно, пряча свое беспокойство. — Кто это не доверяет тебе?