— Вы слышали?
— Что слышала? — глупо переспросила она.
— Тот человек, с судна… это был не сердечный приступ.
Ив, расслабившаяся впервые за много часов, снова насторожилась.
— Не сердечный приступ?
— Нет. Отравление. Впрочем, похоже на самоубийство.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Самоубийство! — эхом откликнулась Ив. Несчастный, — сказал Крейг. — Если он собирался покончить с собой, не понимаю, почему он не подождал и не сделал этого здесь, в своем номере, в тишине и покое.
Ив прикоснулась дрожащими пальцами к пылающему лбу.
— Как вы узнали об этом?
— Капитан только что сказал мне. Кажется, это показали результаты вскрытия.
— Значит, дело закрыто? — взволнованно спросила Ив. — Значит, нам не будут больше задавать вопросы?
— О, нет, вопросы еще последуют.
Они дошли до лифта. Войдя в кабину, Крейг нажал кнопку и дверь закрылась. Лифт показался ей тесным от близости Крейга, сложившего руки на груди, покачивающегося с носков на пятки.
Наконец дверь раскрылась, и она вышла на втором этаже. Крейг вышел следом за пей.
— Моя комната в конце коридора, — пояснил он. — Никого по соседству. Я часто работаю по ночам, и шум моей пишущей машинки…
— О чем вы пишите? — спросила Ив.
— Исторический роман. Вообще-то я надеюсь разузнать что-нибудь об этом острове. Желательно о тех днях, когда им владели испанцы.
— Звучит интригующе, — вежливо заметила она. Крепко сжимая ключ от своего номера в руках, она ждала, чтобы он ушел и оставил ее в покое. Но он настоял на том, чтобы открыть для нее дверь.
— Позавтракаем завтра вместе? — спросил он. — Давайте встретимся в столовой. Скажем, около восьми…
— Макси, наверное…
Крейг улыбнулся.
— И вашу подругу захватите. Она — приятная компания. Спокойной ночи.
Некоторое время он смотрел на нее, и ей показалось, что его серые глаза потеплели.
— Спокойной ночи, — пробормотала она.
Потом быстро вошла в комнату, прикрыла дверь и заперла ее. Прислонившись к пей, она слушала шум прибоя за окном и смотрела, как шевелятся занавески от прохладного бриза. Самоубийство! Или все-таки убийство? Человек отравился… Человек умер… Но от собственной ли руки?
Ее снова затрясло, и она попыталась выкинуть эту идиотскую мысль из головы. Никто даже не упоминал про убийство. Это лишь ее больное воображение.
В двери, соединяющей их номера, появилась Макси, закуривая сигарету.
— Как ты меня напугала! — воскликнула Ив.
— Извини. Я окликнула тебя, но, наверно, ты не слышала. Ну, выкладывай все, девочка. Как Хосе? Такой же обаятельный, как прежде?
— Очень обаятельный. Очень милый. Очень красивый. Я познакомлю вас.
Макси рассмеялась:
— Мне это нравится, если ты, конечно, не против.
— Нисколько, — сказала Ив.
— Эй, а ты не перебрала там, в коктейль-баре? — спросила Макси. — У тебя язык заплетается.
Ив резко повернулась, взмахнув волосами; нервы ее были напряжены до предела.
— Макси, тот человек умер не от сердечного приступа. Он отравился!
Макси понадобилось некоторое время, чтобы понять смысл сказанного.
— Боже правый! Кто тебе сказал?
— Крейг. Были проведены лабораторные исследования… в общем, полиция уверена — это яд!
— Кто это сделал? — спросила Макси.
— Они считают это самоубийством.
Макси глухо засмеялась.
— Послушай, ставлю десять к одному, что это не самоубийство. Люди, которые совершают самоубийство, обычно делают это… в одиночестве… в своей квартире или машине…
— Мне это не нравится, Макси. Совсем не нравится! Что, если это убийство? Ты представляешь, что это означает?
— Я не совсем глупая, — сказала Макси, зайдя в комнату в поисках пепельницы. — Это означает, что кто-то на судне, кто-то на этом острове и, возможно, в этом самом отеле — убийца!
— Давай постараемся не распространяться завтра, во время разговора с полицией, — быстро добавила Ив. — Притворимся простушками.
— Ясно. Если мы выкажем особую рассудительность, они начнут подозревать, что мы что-нибудь знаем…
— О, пожалуйста, Макси, не надо даже и говорить про это!
Макси засмеялась:
— Нет так нет. Но давай посмотрим правде в лицо, детка. Кто знает, может, дело Матеуса станет заурядным по сравнению с этим случаем.
Высказав эту леденящую душу мысль, Макси попрощалась и ушла в свой номер. Ив долго ие могла заснуть в ту ночь.
Когда Ив проснулась, было должно быть довольно поздно. У кровати зазвонил телефон, разбудив ее. Мгновение она не могла понять, где находится. Последние три недели она постоянно просыпается с одной и той же мыслью: Фил.