Выбрать главу

— Ничего не было. Произошло то, к чему я подготовиться никак не могла… Дверь открыл… Игнат… Оказалось… В общем, в то время, когда я была у него и он уговаривал меня вернуть его долги моим телом, в соседней комнате сидели его дружки и слушали, как он меня уламывает. Среди них был один, с которым он поспорил… на бутылку водки, что я соглашусь… На бутылку водки! Они ее выпили тогда же, еще до моего прихода… Обогнали меня на машине… он просил прощения… Преследовал меня… Но как я могла простить, если прощать было уже нечем… Все выжжено, все умерло внутри…

Она помолчала и добавила:

— Вот такая история… Вот такая первая любовь. Можешь теперь подкалывать меня всю оставшуюся жизнь…

Алена чуть не плакала. Нижняя губа ее, эротично-припухлая, подрагивала. Андрей понял: еще секунда — девушка разревется и ее уже будет не остановить.

Он притянул ее к себе, обнял, погладил по голове и тихо сказал:

— Я тебя не обижу… Слышишь? Никогда…

На другое утро они спустились в сауну, поплавали в бассейне и сразу после завтрака со «шведским столом», отягощенные дорожными сумками, вышли из гостиницы и направились к машине. Дорогу им перебежала черная кошка. Чуть замедлив шаг, Андрей спросил:

— Ты веришь в приметы?

— Я верю в гипервнушаемость.

— Кто пренебрегает приметами, тот провоцирует судьбу, — заметил Андрей, прибавляя шаг. — Провокация состоялась.

Когда последняя сумка была уложена в багажник, к ним подошел Жак, серьезный, решительный.

Алена улыбнулась ему, как хорошему приятелю. Андрей тоже улыбнулся. Но через минуту от его улыбки не осталось и следа. Жак о чем-то просил его, размахивал руками. Андрей отрицательно мотал головой и повторял одно и то же слово — французское слово «нет».

— Что он хочет? — спросила Алена. — Почему ты все время говоришь ему «нет».

— Он хочет, чтобы я… чтобы я применил силу… Будь он помоложе или я старше, я бы просто начистил ему морду!

Жак не отставал, продолжал что-то требовать.

— Да пошел ты!.. — уже по-русски сказал ему Андрей. — Алена, садись в машину, поедем. Он сумасшедший.

— Нет, подожди, — сказала она. — Я хочу знать, о чем он просит.

— Хочешь знать? — Андрей внимательно посмотрел на нее. — Хорошо, ты сама этого хотела…

Он сказал Жаку несколько слов, и тот обратился уже непосредственно к Алене.

— Жак говорит, — глухим голосом переводил Андрей, — что у него есть рента — сто тысяч франков в год. Он говорит, что у него есть акции нескольких крупных компаний… на миллион франков. Еще он говорит, что у него особняк под Парижем, и в самом Париже ему принадлежат еще два дома, которые тоже приносят доход. — Андрей перевел дух. — Еще он доводит до твоего сведения, что наследников ни прямых, никаких других не имеет… А теперь самое главное, приготовься…

Алена уже знала, что скажет ей Андрей.

— Этот месье предлагает тебе стать… его женой. Стать единственной наследницей состояния, которое он нажил за восемьдесят лет жизни. Он говорит, что жить ему осталось недолго. Он будет счастлив, если ты — именно ты, потому что ты запала ему в сердце, как только он тебя увидел, — он говорит, что будет счастлив, если ты скрасишь последние годы, а может и месяцы его жизни… Он ждет твоего ответа прямо сейчас… Что ему ответить, Алена?

Все замолчали. Молчал Жак, неожиданно оказавшийся миллионером. Молчала Алена, до сознания которой еще не дошли слова Жака. Молчал Андрей, понимая, что сейчас, вот в эту самую минуту решается судьба каждого из них…

Все зависело от того, что скажет Алена.

Пауза длилась недолго.

Алена обняла Андрея за талию, положила голову на его плечо и, глядя в морщинистое лицо Жака, сказала с виноватой улыбкой:

— Я люблю его… Понимаете, Жак, люблю…

— О-ля-ля, — грустно сказал в ответ француз. Перевода не потребовалось. Он все понял без слов.

11

Перстень, который подарил Андрей, Алена повесила на цепочку и носила на шее — как он и просил. Мебель для дома на Васильевском благополучно пересекла границу и хранилась на складе, который арендовал Хохлачев для нужд своей фирмы Везти мебель в дом пока было рано. Шли последние отделочные работы: облицовывали кафелем две ванные и две туалетные комнаты, стелили паркет, навешивали потолки. Одновременно украшали изразцами камин, монтировали светильники, устанавливали сантехнику…

У Алены оказались свободными все дни. Работа по дому Хохлачева благополучно шла без нее. От спортклуба она отказалась — косые взгляды, разговоры за спиной. Было бы из-за чего все это терпеть. Все время названивала Марина, уговаривая пойти «попрыгать», и, получив очередное «я занята», предлагала: