— Глупый ребенок, — вздохнула Ю На, покачав головой.
***
— Лори, для тебя есть работа. — Заявила по телефону Кэти Миллен, менеджер модельного агентства, в котором Малькольм работал вот уже несколько лет.
— Что нужно делать? — привычно отозвался Лоуренс, откидывая густую чёлку с глаз и поправляя сумку на плече.
Парень ловко маневрировал в толпе посреди оживлённой улицы, разговаривая на ходу.
— Съёмки в рекламном ролике. Концепт не сложный, ты уже такое проходил. Заплатят хорошо, заказчик расщедрился. Подробности в офисе, завтра утром. Модели две, ты и ещё один парень, но он не из нашего агентства.
— А откуда? — полюбопытствовал Лори.
— Я выяснила, что он сын владелицы «OzElioT». — В голосе Кэти скользнуло неприкрытое недовольство. — Сомневаюсь, что у него есть модельный опыт. Наверняка, мамочка пожелала продвинуть капризное чадо, — презрительно закончила девушка.
— И как мне с ним работать? — растерялся Лоуренс, сворачивая на знакомую улицу, ведущую к дому.
— Как и всегда, — ободряюще ответила Миллен. — Просто покажи, как надо. Молча. Ни в коем случае не спорь, это не твоя головная боль, а режиссёра. Главное, играй свою роль безупречно, иначе, сам понимаешь… — она слегка замялась.
— Понимаю, — усмехнулся Малькольм. — Если капризное чадо будет лажать, режиссёр не станет срывать недовольство на наследнике богатой корпорации: куда лучше для этого подходит простой парень-модель. Полагаешь, он не найдёт, к чему прицепиться, выйдя из себя?
— Если ты будешь идеален, то вряд ли. Пусть на своих помощников орёт! — Кэти разозлилась.
Когда-то она сама подрабатывала моделью и прекрасно знала, насколько легко стать объектом выволочки практически ни за что. На съёмки для модного журнала были выбраны три представительницы, одна из которых, рыжеволосая Триша, оказалась дочерью ванкуверского мецената. Девушка никогда не работала моделью до этого и даже не обладала достаточно подходящей внешностью, но с лёгкостью прошла сложный кастинг, стоивший Миллен кучу нервов. Надо ли говорить, что фотограф орал, как потерпевший, когда неуклюжая рыжая запарывала один кадр за другим. Да только доставалось отнюдь не ей, а напарницам. После съёмок Кэти не преминула выказать раздражение невозмутимой Трише, на что та ответила:
— Милая, захлопни ротик. С моими деньгами можно не иметь опыта, но получать то, что хочется, никто и пикнуть не посмеет. Я не чета тебе, детка. Мне лавры — тебе шишки. Таковы правила жизни, смирись.
Это надолго выбило почву из-под ног юной Кэти. Получив деньги за работу, она решительно завязала с карьерой модели, но покинуть эту сверкающую и заманчивую индустрию красоты так просто не смогла. Поразмыслив над возможностями, девушка устроилась в своё агентство менеджером и неплохо преуспела на данном поприще.
Лори прекрасно знал об инциденте с Миллен, поэтому с благодарностью принимал её советы. Она была права — деньги правят миром. Остаётся только стиснуть зубы и продираться вперёд несмотря ни на что.
— Я тебя понял, Кэти. — примирительно сказал парень, подходя к дому, в котором жил. — Буду милым и послушным, как всегда.
— Вот и хорошо. — Смягчилась девушка. — До завтра!
— До завтра!
Лоурен происходил отнюдь не из малоимущей семьи. Отец, Джой Фердинанд Малькольм, работал в клинике пластической хирургии и был одним из лучших специалистов; мать, Чаири Малькольм, устроилась в стоматологию на должность протезиста. Они познакомились на медицинской конференции, и почти сразу между ними завязался бурный роман. Чаири насмотреться не могла на красавца-мужчину: статного, черноволосого, с ярко-голубыми глазами, имевшего индейские корни. Сама женщина была смесью англо-корейской крови: мать Чаири родилась в Южной Корее, а отец — в Британии. Их недолгий брак закончился разводом, оставив молодую кореянку с малышкой на руках. Чаири ненавидела отца, бросившего их на произвол судьбы и ушедшего к другой. Ни разу после этого мужчина не навестил дочь.
Став совершеннолетней, она сменила отцовскую фамилию на девичью матери — Ким, с которой прожила до замужества.
Конечно, Лоуренсу было далеко до наследника «OzElioT», крупной рекламной компании, но и нищим юноша себя не считал. Работа моделью являлась естественной и привычной, как и для многих учащихся «Vancouver Film School/VFS» (Ванкуверская школа зрелищных искусств). Своеобразная практика и неплохой приработок. Кое-кто из студентов умудрился уже пробиться на роли второго плана, в то время как Лоуренс застрял на телерекламе.
Он обладал всеми данными для того, чтобы считаться очень привлекательным: выразительные миндалевидные глаза приятного орехового оттенка, густые ресницы, светлая кожа, маленькие пухлые губки и нежное овальное лицо. Типичный ольджан, чья суб-культура проникла на просторы Канады, кукольный мальчик. Но именно эту кукольность критиковали в мире кино, предпочитая более мужественных представителей азиатской внешности. Лори тихо кипел против этой несправедливости и молча ждал своего звёздного часа. Он много тренировался, пытаясь слепить, на рост выше среднего, тело брутального мачо, но, вопреки чаяниям, сохранил изящество и стройность. Пришлось смириться с тем, что есть. Зато для модели парень был просто идеальным: фотогеничным, гибким, ловким. В телерекламу попал легко и быстро набрал обороты; умудрился даже засветиться в клипе местной поп-звезды, но преодолеть этот потолок дальше не смог. Однако Малькольм не терял надежды закончить «VFS» и стать актёром.
***
Лори никогда не опаздывал. Это было незыблемым правилом. Парень всегда выходил, имея запас времени — лучше появиться пораньше и где-нибудь поболтаться, чем заставлять себя ждать. Вот и сейчас до назначенного времени было ещё минут пятнадцать, когда он появился на пороге солидного офиса и робко улыбнулся присутствующим:
— Доброе утро…
— Здравствуй, Лоуренс, — сдержанно поздоровался с вошедшим юношей, оглядев его с ног до головы и удовлетворительно кивнув, менеджер «OzElioT», пару раз вскользь видевший Малькольма ранее, в агентстве «Верона».
Представитель заказчика рекламного ролика оторвал взгляд от чтения сценария рекламы, удивленно приподняв брови:
— А Вы рано, Лоуренс. Как добрались?
— Благодарю, хорошо. — вежливо ответил Малькольм и, повинуясь жесту менеджера, присел на кожаный диван, скромно улыбаясь.
— Квон Хён Джун задержится, — оповестил менеджер, недовольно кашлянув, вспоминая любовь сына начальницы к опозданиям. — Он на работе, но скоро будет.
Прошло не менее получаса, прежде чем дверь кабинета отворилась и в комнату вплыл Хён Джун, лениво осмотрев находящихся в помещении. Взгляд темных таинственных глаз скользнул по неизвестному юноше, одиноко сидящему на диване. Разумеется, Джун узнал, кто это, ведь он сам выбрал себе партнера для съемок.
— Наконец-то, Хён Джун! — воскликнул менеджер. А про себя порадовался, что виновник опоздал лишь на тридцать минут, а не привычные час-полтора. — Мы тебя уже заждались.
Хён Джун хмыкнул и сел в удобное кресло рядом с менеджером, оказавшись напротив заказчика и Лоуренса лицом к лицу.
Лори с любопытством оглядел пришедшего, отмечая приятную внешность и отнюдь не приятное поведение. Заносчивое выражение лица не портило красивые черты, скорее даже делало более привлекательными, но Лори всё равно не нравилось. Незнакомец оказался много выше Малькольма и куда крепче телосложением, не лишённым, впрочем, изящества. Длинные, немного вьющиеся чёрные волосы, чуть присобранные на затылке и распущенные по плечам, переливались в солнечном свете, льющимся из панорамных окон. Лори очень заинтересовало, где тот работает, поскольку его одежда годилась разве что для шоу, а не для повседневного ношения. Хотя, кто их знает, сынков богатых мам? Может быть, он всегда выглядит так вычурно: алая майка из блестящих пайеток, чёрная жилетка, густо проклёпанная с правой стороны, с левой приколота булавка с цепочками, а оторочка кармана повторяет ткань майки; штаны с заниженной проймой и запАхом, усыпанным такими же клёпками, как и жилетка. Стильная обувь, шипованный ошейник и напульсники; слегка подведённые глаза. Словно только что со сцены! Или так и есть? Лоуренс мысленно пожал плечами.