Разумеется, утонув в любовных ласках, никто не услышал, как тихо отворилась дверь квартиры. На секунду Джуну почудилось, что щёлкнул замок, но он не придал малозначительному звуку никакого внимания. Музыкант совсем забыл о встрече с Лоуренсом.
***
Съёмки очередного рекламного ролика несколько затянулись, и Лори переживал, что не успеет приготовить ужин к приходу Квона, поэтому он поторапливал водителя, лихорадочно пытаясь дозвониться до любовника. Гудки шли, но трубку никто не брал. Лоуренс понадеялся, что Джун ещё в клубе и просто не слышит звонок из-за громкой музыки. В таком случае, у Лори ещё есть шанс.
Выскочив у подъезда, Малькольм пулей понёсся к лифту и нетерпеливо притоптывал, ожидая, пока железная махина привезёт его на нужный этаж. У двери квартиры привычно выдохнул и вставил ключ. Проскользнув внутрь, Лори сбросил обувь и только тут понял, что в помещении что-то происходит. Из дверей спальни лился приглушённый свет, но не это заставило Малькольма замереть и покрыться бледностью. Звуки. Пошлые звуки, которые ни с чем не перепутать.
Ноги сами привели к дверям спальной комнаты.
Расширенными зрачками Малькольм смотрел на двоих, предававшихся страсти так самозабвенно, что ничего не замечали вокруг. Конечности внезапно стали ватными, а сердце, казалось, стучит возле горла. Чтобы не упасть, Лори ухватился за дверной косяк.
Открывшаяся картина почти не удивила, но вызвала тошноту. Юношу буквально замутило, и он вынужден был сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не потерять над собой контроль. Отступив в тень, он побрёл в сторону кухни, старательно держась за стену. Налив себе ледяной воды, залпом выпил половину и закашлялся; сделав осторожный глоток, допил, на сей раз медленнее. Это значительно привело в себя, однако Лори почувствовал, что его колотит крупной дрожью. Какого…?!
Джун прекрасно знал, что Малькольм приедет, ведь сам позвонил и попросил о том. Если собирался притащить сюда одного из своих многочисленных любовников, мог бы предупредить! Да, Лори было бы больно, но не так, как сейчас. Впрочем… Джун остаётся собой всегда. Ему плевать на чувства других. Малькольм надеялся, что за время, проведённое вместе, Квон немного начал понимать его, чуть-чуть ценить и даже нуждаться. Но, видимо, всего этого недостаточно для уважения. Что бы там не говорила Сью, Лоуренс так и не смог стать для Джуна кем-то особенным.
Он посмотрел на пустой стакан в своих руках и стиснул зубы. Коротко размахнувшись, швырнул сосуд в стену и, когда тот со звоном разлетелся на мелкие осколки, выскочил к входной двери. Обуваясь, с некоторым удовлетворением услышал, что звуки в спальне внезапно стихли. Губы тронула совсем не свойственная мягкому Лори злая усмешка. Перед тем, как с силой захлопнуть дверь, Малькольм швырнул отданный ему ключ в фарфоровую чашу, стоявшую на тумбе, возле входа. Ту самую, которую недавно попросил Джуна купить для дома. Для его, Джуна, дома… К чёрту.
***
Когда раздался странный звон чего-то разбившегося за стенкой, Алекс перестал сосать член Джуна, а сам Квон распахнул глаза, расфокусированным взглядом уставившись на дверь спальни. Через пару мгновений послышался громкий хлопок входной двери.
— Что это было? — удивлённо поинтересовался Франц, но Джун уже догадался, в чём дело.
В последний раз глубоко толкнувшись в рот возмущённого Александра, Хён Джун кончил и, встав с кровати и застегнув штаны, направился на кухню. По всей плиточной поверхности пола были рассыпаны осколки стакана, стоявшего раннее на кухонной тумбе рядом с фильтром.
— Блять, — с чувством выдохнул гитарист, когда понял, откуда это взялось. — Лори…
Джун впервые за всё время знакомства с Малькольмом вслух произнес его имя, ругая себя, на чем свет стоит. Он совсем забыл о назначенной встрече, а Лоуренс, похоже, всё видел.
— В чём дело, Джунни? — на кухню зашел полуодетый Алекс в одних джинсах с незастегнутой молнией, но запнулся, чуть не напоровшись на стекло. — Что за…?
— Убирайся, — процедил сквозь зубы Джун, не глянув на любовника.
Присев на корточки, Квон взял в руки особенно большой кусок стекла и мгновенно порезался об острый край. Осколок упал, а по большому пальцу Джуна потекла алая струйка.
— Чёрт, Хён Джун, нельзя поаккуратней? Ты ведь гитарист, идиот! — Александр побледнел и хотел было уже присесть рядом с Джуном, чтобы помочь ему остановить кровь, но хозяин квартиры взглянул на бывшего красноречивым взглядом.
— Почему ты ещё здесь? — грубо поинтересовался брюнет.
Франц, надувшись, поспешил в спальню, чтобы одеться и уйти. Хён Джуна нельзя злить. Уж Алекс об этом знал, поэтому предпочел побыстрей улизнуть. А поговорить с Квоном можно и потом.
Когда за Алексом закрылась дверь, Джун ещё долго сидел возле кухни, посасывая палец, чтобы остановить кровь. Боли не было. Совсем. И это немного испугало Джуна, но он решил, что во всём виноват алкоголь, а вот внутри что-то сжалось, когда он понял, что именно увидел Лори.
— Бля… — снова выдохнул Хён Джун, совсем не чувствуя облегчения оттого, что ругательные слова так и льются изо рта.
Спустя время Джун направился в спальню, чтобы найти сотовый. Средство связи валялось возле кровати в ворохе одежды. Конечно, Лори звонил несколько раз. Хмурый Джун решил поговорить с любовником, почти автоматически, не думая, набирая его номер.
***
Можно было вызвать такси, но Лори никак не мог воспроизвести в памяти адрес Джуна. Словно кто-то большим ластиком стёр информацию с листа памяти. С каким бы удовольствием Лоуренс поступил так же с тем, что вынужден был лицезреть всего три четверти часа назад! Но перед глазами упорно вставало лицо Джуна и склонённая к его паху темноволосая макушка.
Малькольм пошёл пешком. Тёплый летний ветерок овевал бледные щёки, теребя шелковистые волосы чёлки; засунув руки в карманы модных бриджей, Лори медленно брёл по тихим улицам спального района, глядя под ноги и не обращая внимания на немногочисленных прохожих. Первый шок уже прошёл, и мысли текли вяло, то и дело застревая на незначительных мелочах. Лори честно пытался вспомнить, не оставлял ли чего-то важного в квартире Джуна, однако память упорно подкидывала совсем не то: самую первую графику, которую Лоуренс потребовал таким тоном, что у Квона глаза стали круглыми от удивления; ярко-синий шейный платок известного кутюрье — Лори сказал, что Джуну неплохо было бы обзавестись таким аксессуаром, и тот без раздумий приобрёл вещицу (и ведь носил!); наконец, китайская чаша из глазированного фарфора, в которую Лори бросил ключ — когда Малькольм показал её Квону, тот вцепился в неё клещом и заявил, что она похожа на ту, что у него была разбита. Лоуренс понятия не имел, о чём Джун бормочет, но счастливо улыбался при виде заблестевших глаз любовника. Он методично обживал пространство, создавая в нём такую атмосферу, чтобы Хён Джуну хотелось бывать в доме, наполненном теплом, уютом и запахами вкусной еды.
Тряхнув головой, Лори снова попытался сосредоточиться на личных вещах, но так и не смог вспомнить хоть что-то важное. Завибрировавший сотовый застал его врасплох, и Лоуренс машинально ответил, даже не взглянув на экран дисплея:
— Да?..
Хён Джун впервые за всю свою жизнь не знал, что сказать. Парень так и застыл посреди спальни, держа в руках сотовый, молча слушая тихое, едва слышное дыхание Лоуренса.
Не услышав ответа, Лори недоуменно посмотрел на сотовый и только тут понял, кто именно ему позвонил. Уголок губ дрогнул, когда Малькольм сухо произнёс: