В отношении Джуна к любовнику окружающие также заметили совершенно иные черты, нежели к другим партнёрам — Квон проявлял себя внимательным и заботливым. Нет, он не делал из этого сенсацию, стремясь эпатировать публику, а просто был им: во взглядах, жестах, словах. И чем больше благодарности светилось в ореховых глазах миловидного юноши, тем теплее становилась улыбка Хён Джуна в его сторону.
Шеннона трясло от злости, но поделать он ничего не мог. Всё, что ему оставалось, запись. Он просматривал её сотни раз, сходя с ума от возбуждения, и всегда отмечал, насколько киногенично смотрится Лоуренс даже в такой незавидной роли. Однако ролик следовало уничтожить, и Мерфи, стиснув зубы, сделал это. Он был уверен, что никто никогда не доберётся до этой истории: братья-качки далеко и маловероятно, что их найдут, рыжий Стивен повязан Шенноном настолько, что и под страхом смерти не заговорит, а бородатый оператор слишком давно в этом бизнесе и не станет рубить сук, на котором сидит. А Лори… Лори ни за что не захочет придать гласности свой позор и боль: он гордый мальчик.
Оглушительная трель сотового заставила подпрыгнуть и едва ли не вскрикнуть, до такой степени она прозвучала неожиданно для ушедшего в свои мысли мужчину. Трясущимися руками он разблокировал экран. Звонил отец Элизабет, мистер Тревор Абрахам, один из влиятельнейших людей Ванкувера:
— Шеннон! — начал мужчина без предисловий. — Какого чёрта, Шеннон?!
— Мистер Абрахам, это недоразумение… — попытался успокоить его Мерфи, прикидывая, насколько всё может быть серьёзно.
— Какое недоразумение, идиот?! Элизабет прислали диск с записью болтовни некоего Стивена Патча, который открыто признаёт твоё участие в продюссировании короткометражного порно-фильма! И хрен бы с ним, на это можно ответить, что не знал-не ведал, что там наснимали, но ты, идиот, присутствовал при этом! Более того, ты лично принудил одного из действующих лиц заниматься этим дерьмом! А теперь попробуй представить масштабы скандала, если этот разговор попадёт в департамент полиции!
Мерфи побледнел:
— Что?.. Мистер Абрахам, Тревор, это бред! Я не знаю никакого Стивена Патча…
— Мерфи, не разыгрывай комедию, — устало оборвал его собеседник. — Рыжий придурок плотно сидел у тебя на крючке. И если об этом узнал я, то узнают и другие. Не знаю, кто сумел так сильно надавить на него, что он раскололся… Есть у меня подозрения.
— Кто? — помертвевшим голосом проговорил Шеннон, признавая поражение.
— Вдова Квон, — тяжело сообщил Абрахам. — Вот как чувствовал, что ещё не все старые связи мужа разорвала чёртова баба, что-то да оставила… Болван! — взорвался мужчина. — Нашёл с кем спутаться, с любовником сыночка Квона, этого разгильдяя-музыкантишки! Права была Лиззи, не умеешь ты член в штанах держать без скандала, а значит и в Совете тебе не место!
Шеннон едва не задохнулся:
— Я не уйду из Совета…
— Уйдёшь. — припечатал мужчина. — Или тебя «уйдут», выбирай. Я не потерплю, чтобы мой протеже в Городской Совет был запачкан в такой грязи. И после твоей отставки рекомендую убраться из города на год-другой, пока страсти не улягутся. Документы о разводе получишь через нашего семейного адвоката. Надеюсь, не нужно напоминать, что тебе придётся их подписать и выплатить Элизабет некоторую сумму компенсационных?..
Мерфи стиснул зубы и бессильно сжал кулак:
— Не нужно, — процедил он. — Я помню.
— Вот и хорошо, — и Абрахам отключился, не прощаясь.
Шеннон отшвырнул телефон и схватился за голову, невидяще уставившись в стену. Вот как, Стивена раскололи… Снова подобрав телефон, Мерфи набрал его номер и ничуть не удивился, когда равнодушный механический голос сообщил, что номер больше не облуживается. Что ж, значит, Патч смылся в неизвестном направлении и плотно залёг на дно. Учитывая, кто этому поспособствовал, вряд ли Шеннон найдёт парня.
***
Лоуренс водрузил на стеклянный столик блюдо с фисташковым печеньем и поставил кружки с дымящимся кофе. Усевшись под бок к любимому, он потёрся носом о его плечо, одним глазом наблюдая, как парень лениво переключает каналы, ища что-нибудь интересное. Внезапно обоих привлёк голос диктора и кадры со знакомым лицом:
— Мистер Шеннон Мерфи, не так давно вошедший в Городской Совет Ванкувера, сегодня объявил об отставке, — вещал глубокий женский голос. На экране Мерфи с непроницаемым лицом что-то отвечал журналистам. — Как объяснил бывший советник, это связано с его семейным разладом и тяжёлыми переживаниями по данному поводу. После подписания всех необходимых документов мистер Мерфи намерен покинуть Ванкувер и отдохнуть на Побережье для восстановления собственных сил. Госпожа Элизабет Мерфи, бывшая супруга Шеннона Мерфи, комментировать ситуацию отказалась.
Лоуренс, вначале замерший при виде ненавистного лица на местном новостном канале, с удивлением перевёл взгляд на Джуна, невозмутимо наблюдавшего за высоким блондином в строгом деловом костюме:
— Что это с ним?..
На губах Хён Джуна медленно расцвела ухмылка.
Мать соориентировалась быстро. Квон был благодарен Ю На за её поддержку, оказанную сыну. Не так давно парень наведался к матери в компанию и без обиняков рассказал о произошедшем, опустив лишь любовные отношения с Малькольмом Лоуренсом. Все документы, записи и прочая информация на наличие утечки проверялись самой владелецей рекламной компании. Разумеется, хвосты были подчищены и Джун оказался прав: Мерфи блефовал. Но рассказывать об этом Лори Хён Джун не спешил.
— Кто его знает, — пожал плечами усмехнувшийся музыкант, весело взглянув на Лоуренса. — Судьба — штука непредсказуемая, вот Мерфи и получил пинок под зад.
— Угу… — закатил глаза Малькольм и фыркнул в кружку. — А у Судьбы фамилия Квон!
По реакции любовника Лори живо смекнул, кто приложил руку к падению Мерфи, но допытываться о подробностях не собирался.
— Какого ты высокого мнения о моей фамилии, — искренне восхитился Квон, рассмеявшись.
Смех с некоторого времени стал неотъемлемой частью Хён Джуна. Раньше вытащить из парня подобные эмоции клещами было невозможно, но теперь, с появлением Лори, его творческое начало расцвело куда ярче прежнего: песни писались гораздо быстрей и легче, музыка вновь начала приносить удовольствие и приятное денежное вознаграждение. Продюсер все-таки получил от «W&W» записи и, довольно потерев ручки, предложил сотрудничество, чувствуя прибыль, которую принесёт группа. Хён Джун был счастлив, и он, конечно, отдавал себе отчёт в том, что во многом всего добился благодаря Лоуренсу.
Закинув руку на плечо любовника, Джун прошептал ему, не стесняясь ни единого слова:
— Я люблю тебя, — с нежностью и полной уверенностью. — И никогда не дам в обиду. Пусть кто-нибудь только посмеет пальцем тронуть…
Лори вгляделся в тёмные, таинственно блестевшие зрачки и тихо ответил:
— Знаю и верю. Я тоже тебя люблю.