— Значит, вот он, человек, на которого ты хочешь работать, — проворчал я. — Человек, протянувший лапы к чистым незагаженным мирам. Его подручные, не вынимая своих задниц из конторских кресел, распродали красочно разрекламированные участки на Луне.
— «Лапы. Незагаженные миры», — передразнила меня Прис. — Прямо-таки манифесты составляй с твоих слов. Для собраний домохозяек.
— Однако это правда, — заметил я. — Послушай, как ты думаешь использовать землю, если уже приобрела ее? Как ты на ней собираешься жить? Ни воды, ни воздуха, ни тепла, ни…
— Их обеспечат, — заявила Прис.
— Каким образом?
— Именно это и делает Берроуза великим человеком, — торжественно проговорила Прис. — Его мечта. «Берроуз энтерпрайзис» работает круглые сутки.
Повисла напряженная тишина.
— Ты когда-нибудь лично говорила с Берроузом? — спросил я. — Ведь одно дело иметь кумира: ты молоденькая девушка и, естественно, тащишься от парня, что глядит королем с обложек и экранов. К тому же он богат и без посторонней помощи открыл Луну для ростовщиков и спекулянтов. Но ты ведь о работе говорила.
Прис ответила:
— Я обратилась в одну из его компаний. И сказала им, что хочу видеть Берроуза лично.
— Они небось вдоволь посмеялись.
— Нет, почему же. Направили в его офис, он там был и уделил мне целую минуту своего времени. Потом, разумеется, вернулся к неотложным делам. А меня отослали в офис начальника отдела кадров.
— И что ты успела наплести ему в течение отпущенной минуты?
— Я смотрела на него, а он — на меня. Вы никогда не видели, каков он на самом деле. Он невероятно хорош собой.
— Судя по телевизионной передаче, он похож на жабу, — усмехнулся я.
Прис пропустила комментарий мимо ушей и продолжала:
— Я предложила ему отсеить бездельников. Ни один пожиратель чужого времени не смог бы пройти мимо меня, если б я служила его секретаршей. Я умею быть жесткой, когда надо. Но кого-нибудь с дельным предложением не выставлю за дверь. Видите, я всяко могу. Вы понимаете?
— А письма ты умеешь вскрывать? — спросил я.
— У них для этого есть машины.
— Вот твой отец умеет. В этом заключается его работа у нас.
— Именно поэтому у вас я никогда не буду работать, — огрызнулась Прис. — Потому что вы ничтожно мелки. Вы существуете где-то по ту сторону нуля. Нет, я не умею вскрывать письма. Меня не устраивает глупая, рутинная работа. Я скажу вам, что могу делать. Симулакр Стентона — моя идея.
Я почувствовал себя так, будто у меня прямо посреди улицы свалились штаны.
— Мори до этого никогда не додуматься, — продолжила Прис. — Вот Банди — гений. У него наитие свыше. Но это — гениальность идиота. От его талантливой думалки остались одни руины. Я задумала «Стентона», а он создал его, и это — успех. Вы сами видели ЭТО. Мне все равно, поверят мне или нет. Я получила огромное удовольствие. Это была игра. Нечто, как сейчас… — Она сделала неопределенный жест, имея в виду, наверное, свою возню с кафелем. — Творческий акт, — добавила она.
— А что же делал Мори? Завязывал шнурки для ботинок?
— Мори был организатором. Он нас снабжал.
В меня закралось отвратительное чувство, что все ее слова чистейшая правда. Естественно, я мог спросить и у Мори. И еще — непохоже, что эта девчонка умеет лгать. Она практически полная противоположность отца. Быть может, унаследовала это от матери, которую я, к сожалению, никогда не видел. Они с Мори разошлись задолго до того, как мы с ним встретились и стали партнерами.
— Как продвигается твое амбулаторное лечение? — решил я сменить тему.
— Хорошо. А как ваше?
— Мне оно не нужно, — оторопел я.
— А вот здесь вы не правы. Вы серьезно больны, совсем как я. — Она улыбнулась. — Факты налицо.
—. Слушай, перестань греметь! Я тогда спокойно отправлюсь спать.
— Нет, — ответила она. — Хочу закончить спрута сегодня ночью.
— Если я не усну, то свалюсь замертво.
— Ну и что?
— Ну, пожалуйста, — взмолился я.
— Еще два часа, — бесстрастно ответила Прис.
— Они что, все такие же, как ты? — спросил я. — Люди, что выходят из федеральных клиник? Юнцы, возвращающиеся на стезю свою? Неудивительно, что у нас сложности с продажей органов.
— Каких еще органов? — спросила Прис. — Лично я получила все органы, какие хотела иметь.
— Наши-электронные…
— А мои — нет. Мои — из плоти и крови.