– Вы спасали его кукол?
– Не только. Он гибрид. Он может питаться и нами. Доступ к военным и пилотам был тоже заблокирован.
– И что они?
– Он другой, – негромко произнёс секретарь. – Его потребности значительно отличаются от наших. Ему нужно много. Очень много. Я знаю его давно. С самого детства ему нужно было больше, чем остальным. Когда-то он пытался совладать с собой. Считал неэтичным питаться такими, как его отец. Он был горд, когда с привычного двухнедельного ритма смог перейти на два месяца и считал, что когда-нибудь сможет и вовсе отказаться от вас.
– А потом?
– Потом… – отозвался Эдо. – После четырех месяцев голодовки он сорвался и убил одного пленника, с которым до этого был в неплохих отношениях. Он забрал у него всё, оставив лишь иссушенную мумию. Просидел сутки у трупа и принял единственно правильное решение: не сопротивляться своей натуре… Вам сложно понять, но его подчиненные считают это проявлением силы. В подобных приступах для них нет ничего позорного. Наоборот. Они служат доказательством его силы и исключительности. И многие из них сочли бы за честь подарить Его Высочеству частицу себя. Но он слишком безудержен во время приступа. Поэтому я предпочитаю не рисковать.
– А Вы сами?
– Я немного отличаюсь от моих собратьев. У меня иммунитет. Я могу делиться с ним сколько угодно. Но проблема в том, что моя энергия просачивается через него, как через сито, – с грустью пояснил Эдо и они некоторое время сидели в тишине. Потом Лора вздохнула.
– Я думала, он убьет меня… – произнесла она.
– Он боролся, но это сильнее. Мне пришлось усыпить его до прибытия транспортника. Он сам попросил.
– Усыпить?
– Да, ввести в эстивацию, – пояснил секретарь. – Я пытался подпитать его, но моей энергии и так хватает ненадолго, а он долго голодал.
– Но в этот раз у него даже глаза не побледнели, – задумчиво произнесла Лора.
– Скорее всего, это из-за аппарата, – предположил Эдо. – Он скрыл внешние симптомы, а вместе с тем усилил внутренние. Искусственное питание ему не подходит. Сначала он успокаивался, но через полчаса голод просыпался с новой силой. А в последние разы он снова хватался за аппарат уже каждые пять минут… Думаю, эта диета и Ваша близость спровоцировали ситуацию.
Лора вздохнула.
– Я уже поняла. Ужасно глупо, – она повела глазами, недоумевая из-за собственной недальновидности. – Я думала, что нравлюсь ему, как женщина. Идиотка. Но почему Вы меня защищали? Вы бы могли просто открыть дверь и впустить его.
– Он бы пожалел потом. Не смог бы остановиться, пока не забрал Вашу жизнь. Но этого было бы всё равно слишком мало… – секретарь сделал паузу. – И потом, не хочется оставлять маленького Лео без мамы.
– Спасибо, Эдо, – искренне поблагодарила Лора.
Она уже и не надеялся на чье-либо сочувствие и уж меньше всего со стороны самого преданного Его Высочеству солитерца.
– Надеюсь, что когда-нибудь смогу обнять моего Лео, – добавила она.
– Обязательно, – заверил её секретарь.
Вскоре он ушёл, а Лора вымылась, привела себя в порядок и покинула своё укрытие. После вынужденной изоляции ей хотелось хотя бы пройтись.
Глава 24
Корабль словно вымер. В салоне, в переходах не было ни души. Передвигаться по коридорам, освещаемым приглушенным светом, было жутковато. Где-то прошипела гидравлика автоматических дверей, заставив Лору вздрогнуть и шарахнуться в сторону. Дальше по коридору промелькнула фигура секретаря. Тот вышел из центра управления и быстрым шагом направился куда-то вглубь корабля. Ноги сами понесли Лору вслед за ним. Эдо свернул влево и скрылся в медицинском отсеке.
Немного переждав, женщина решила попытать удачу. Подошла к двери, нажала на табло. Дверь оказалась не заблокированной и бесшумно распахнулась. Посреди отсека в креслах полулежали семь человек разного возраста. Мужчины и женщины. Все они были без сознания, подключены к какой-то аппаратуре, а склонившийся над ними секретарь проверял показания на их датчиках, корректировал что-то на мониторе и переходил к следующему донору. От созерцания подопечных Эдо Лору отвлёк стон, раздавшийся в глубине помещения. Лора повернулась.
Там в широком кресле сидел Кэй. Рядом, прислонившись к нему спиной, полулежал молодой мужчина. Привлекательный, спортивный, с мужественными чертами лица. Рубашка была расстегнута настежь, а ее распахнутые полы открывали взору сильный, раскачанный торс. У мужчины было тоже выражение лица, что и у кукол Кэя. И вздыхал он так же, как они: томно и сладострастно. Прижимал позолоченные пальцы Хозяина к своему животу и был где-то между небом и землёй. Сам Кэй был спокоен, сосредоточен, холоден. Его веки были прикрыты. Второй рукой он гладил парня по коротким, стоящим ершиком волосам. Мужчина застонал ещё громче, оборвал на полутоне и обмяк, на торсе проступили капельки пота. Через некоторое время браслет на его руке пискнул. Кэй тут же отстыковал свою антенну, отодвинул жертву в сторону и поднялся с кресла.