– А, ты, – узнал его патрульный. – Привет. Слышал вас накрыли? Хвоста нет?
– Нет. Мы проверяли.
– Заходи.
Они оказались посреди хорошо оборудованной катакомбы, по сравнению с которой предыдущий подвал казался вонючей крысиной норой. Оружие разных поколений, компьютеры, новое снаряжение и множество повстанцев.
– Вот, тот о ком я говорил, – шепнул командир помощнику и пошагал к крепкому коренастому мужчине, заправлявшему всей этой ордой.
– Кнут! – позвал он.
– Какого черта ты здесь делаешь?! – выругался тот вместо приветствия. – Вы провалились, и ты прямиком тащишься сюда!?
– Да за нами не было слежки. Стопудово! – заверил командир. – Дай задание, мы поможем. У нас с собой все планы и вычисления. Соединим операции.
Кнут недовольно смотрел на проштрафившегося командира, а тот повернулся к помощнику:
– Отдай ему.
Помощник достал из-за пазухи металлический футляр и протянул Кнуту.
– Я тебя знаю? – спросил тот, беря диски.
– Вряд ли, – безразлично отозвался помощник.
– Идем, – позвал Кнут за собой.
Он провёл пополнение в соседнее помещение, закрыл дверь, подключил диск к системе.
– И всё-таки, я мог тебя где-то видеть?
Помощник лишь пожал плечами.
– Он из сектора С. Присоединился после погрома. Вот такой спец! Помогал нам с организацией, – с гордостью охарактеризовал командир.
– Сектор С, потом ваш провал, а он еще жив. Счастливчик, – усмехнулся Кнут и нажал кнопку запуска. – И всё-таки кого-то ты мне напоминаешь.
– Неужели, – с презрительной ухмылкой произнес помощник.
– Какого черта! – выругался Кнут, уставившись на монитор. – Это вирус? Что ты мне подсунул?!
Он в ярости сделал шаг в сторону командира, но потом оба, как по команде, повернулись к помощнику. Вопросы были излишни. Тот, в подтверждение их догадок, что-то невозмутимо набирал на своём браслете. Замки щелкнули, блокируя двери.
– Дьявол. Ты дьявол! – с ненавистью выдохнул Кнут.
***
Правительственные войска быстро расправились с подпольной ячейкой, подчистую разгромили штаб повстанцев. Система оповещения была парализована, двери в сектор раскрыты, а компьютеры зависли и ни на что не реагировали. Остальное – дело техники. Молниеносное нападение, слаженные, профессиональные действия. Нейтрализация, ликвидация, как уже ни раз. Тех, кто быстро сориентировался в масштабе катастрофы и смог улизнуть, было немного. Большинство либо полегло на месте, либо были взяты в плен.
Но одно помещение всё же оставалось закрытым. Туда их отсылал сигнал, приведший в эти катакомбы, сделавший эту операцию возможной. Военные пытались открыть дверь, но та не поддавалась. Они обсуждали возможность подрыва, когда дверь, наконец, растворилась сама собой. Генерал, руководивший операцией зачистки, в сопровождении лучших бойцов зашёл в помещение.
Пятеро повстанцев с остекленевшими глазами сидели за столом, на котором лежал коренастый мужчина. Тот был без сознания, в нескольких местах виднелись рваные раны, как от укусов, а его виски были в крови.
– Ему не понравился гипноз, – задумчиво произнёс сидевший во главе стола мужчина с зелеными зрачками во всю глазницу.
– Ваше Высочество, Вы в порядке? – спросил генерал и слегка поклонился.
Главком кивнул и поднялся из-за стола.
– Уводите. Этот, – он презрительно кивнул в сторону жертвы без сознания. – Сделать всё, чтобы выжил. Он много знает. Выудить всё до последнего. И у того, – он указал на командира, – тоже.
Не заботясь более о пленниках, главком направился к выходу.
Глава 42
На корабле Главком снял потрепанные шмотки повстанцев и переоделся в свою униформу. Смена одежды совершенно преобразила его. Сейчас, даже несмотря на сходство с людьми, никому и в голову не пришло бы принять его за какого-то оборванца из катакомб. Уверенный, властный, с гордо посаженной головой и военной выправкой он разительно отличался от простоватого, немного суетливого «новичка из сектора С».
– Большой успех. Пдрывная деятельность повстанцев сведена на нет. Как Вы и приказывали, большинство мы взяли в плен, – докладывал генерал.
– Потери?
– С нашей стороны незначительные. С их: процентов 30, остальные в плену, – генерал сделал паузу и чуть укоряюще произнёс: – Ваше Высочество, вторая часть операции была совсем не запланирована. Мы уж опасались, что потеряли Вас.
– Но ведь не потеряли, – безразлично пожал плечами Главком. Он взглянул на браслет и проронил: – Мой секретарь.
Генерал поклонился и оставил Главкома одного.
– Господин, у меня неважные новости, – начал Эдо без вступлений. Он знал, что его господин не любил, когда ходят вокруг да около, и даже самые неприятные новости предпочитал слышать сразу. – Ваша дочь.
– Что? – помрачнел Кэй и, сверля взглядом, уставился на секретаря.
– Она очень плоха. Жар начался два дня назад. Врачи пока не могут определить, в чём дело.
– Вылетаю, – отрезал Кэй.
Эдо кивнул и отключился.
***
На Кэйт было жалко смотреть. Она металась в постели. То забывалась, то вновь приходила в себя. Звала отца, маму, брата, шептала ещё какое-то имя.
– Кэйт, милая, очнись. Это я, твой папа, – шептал Кэй, поглаживая её волосы, прижимая дочь к себе и целуя воспаленный лоб.
Но она не реагировала. Кэй отошёл в соседнюю комнату, где его уже ждала врач.
– Вивьен. Верно? Вас так зовут? – произнес он, пожимая руку маленькой энергичной женщине.
Та кивнула и сразу перешла к делу.
– Не буду Вас обнадеживать. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Вы видели её лоб? – взглянула на принца и, получив утвердительный кивок, продолжила: – Гнездо антенны воспалено. Неожиданно у неё стал вырабатываться яд, хотя никаких признаков, никаких намеков на антенну, даже рудиментарно, до этого не было. Теперь всё зависит от того, как будет развиваться отток. Мы делаем всё возможное, чтобы не допустить попадания яда в мозг. Но если это произойдет, речь пойдёт о считаных секундах. У нее нет иммунитета против собственного секрета.
Кэй слушал, сложив руки на груди, прошёлся по комнате и в ярости стукнул кулаком о стену.
– Всё из-за меня. Гибрид недоделанный, – прошипел он сквозь зубы.
Вивьен грустно улыбнулась:
– Мне очень жаль.
– Па… – послышался из спальни слабый голосок Кэйт.
И, позабыв о враче, Кэй бросился к дочери.
– Да, милая. Я здесь. Как ты? – шептал он, прижимая Кэйт к себе.
– Па, я так скучала, – чуть слышно отвечала та.
– Ох, милая. Я тоже. Я так тебя люблю, – говорил отец и целовал в макушку.
– Па, а ты можешь?.. Превратиться? Помнишь, как в детстве. Я была совсем маленькая, а ты становился… Было так весело … – шептала она, сбиваясь и тяжело дыша.
– Да, милая, – произнес Кэй.
Он отошёл и окутался дымкой… на лице Кэйт расцвела счастливая улыбка.
Кэй не отходил от дочери весь день и всю ночь. Обнимал, согревал и просто смотрел, как она спит. Девушка беспокойно подрагивала, постанывала от боли, а он гладил ее по голове, прикладывал прохладные компрессы к воспаленному лбу и молил, чтобы все обошлось.
Под утро он ненадолго задремал и проснулся от прикосновения. Тонкие пальчики нежно перебирали его антенну. Играли, ласкали так, как это делала Кэйт, когда была совсем маленькой. Он улыбнулся и раскрыл глаза.
– Тебе лучше? – обрадованно спросил Кэй, разглядывая дочь.
– Да. Только голова болит, – ответила она, коснулась своего лба и тут же отдернула руку. – Ой!
– Дай, посмотрю, – отец бережно убрал челку назад и стал обследовать.
Лоб был ещё воспален, но посередине образовалась корочка. Кэй снял отстающий кусочек. Дочь поморщилась.
– Плохо, да? – озабочено спросила она.
Отец с улыбкой качнул головой:
– Всё хорошо. Это антенна.
Кэйт испуганно округлила глаза, вскочила на ноги и помчалась к зеркалу.
– Не может быть! – шептала она в ужасе, рассматривая себя. – Ничего же не было.
– Милая, – обнял её за плечи подошедший отец, – но это же хорошо. Ты сама этого хотела.
– Это было раньше. А теперь… – дочь скуксилась и едва не плакала. – Что скажет Том.
– Ты боишься, что ему не понравится? Не выдумывай.
– Ну да, – жалостливо пролепетала она. – Ты и Миранда…
– Это совсем другое, – мягко возразил отец. – Том умный парень. Всё будет хорошо.
– Хочется верить, – вздохнула Кэйт, отвернулась от зеркала и уткнулась отцу в грудь.
***
Через пару дней Кэй передал дочь на попечение своей матери и вернулся к делам. Перевес сил был теперь на их стороне. Правительственные войска успешно подавляли бунт, хотя и наведением порядка происходящее было назвать сложно. Некоторые особи вконец одичали, оставляли после себя кровавый след, бесчисленное количество полубезумных доноров и горы трупов. Кэй приказал казнить всех, кто нарушит его приказ и осмелится питаться.
– Мы воюем с бунтарями, а не с мирным населением. И каждый, кто не в состоянии контролировать себя, будет наказан. Каждый, кто нарушает приказ, ставит под угрозу всё, чего мы достигли. Война закончится только, если обе стороны будут соблюдать условия.