– Да! – хотелось крикнуть мне, но фарфоровые губы хранили молчание.
О, если бы я только могла поблагодарить её за доброту!
– Карина! – на пороге чулана появилась высокая, неестественно худая женщина с длинным узким лицом. Она сердито осмотрела чулан, и на её лице отобразилась брезгливость.
– Какой ужас! – запричитала женщина, заламывая руки. – От этого ребёнка одни неприятности! Карина, ну когда ты успела так испачкаться? Как ты вообще нашла эту грязную отвратительную комнату?
Девочка молчала.
– Что ты там прячешь за спиной? Фу-у, какая жуткая кукла! Выбрось её сейчас же! Она может быть заразной, слышишь?
– Пожалуйста, – Карина умоляюще посмотрела на женщину. – Разрешите мне с ней играть!
– Ни за что! – тут же скривилась она.– Если я ещё раз увижу тебя с этой куклой, она полетит в мусорное ведро, а ты будешь наказана! К тому же... девятилетним девочкам стыдно возиться с игрушками. Пора, наконец, взрослеть!
Женщина вырвала меня у Карины и, морщась, швырнула в угол. Конечно, мне не было больно – ведь я всего лишь обыкновенная бесчувственная кукла.
– Тётя Наташа... – казалось, что девочка сейчас расплачется, но она лишь грустно опустила глаза.
– Идём! – женщина взяла Карину за руку и вывела из чулана. – Быстро в душ, а затем ужинать!
Через некоторое время на первом этаже, в гостиной, зазвучали весёлые голоса: звонко смеялась Карина, оживлённо болтавшая со своим отцом. Правда, её радостную речь постоянно прерывали замечания тёти Наташи, которую почему-то многое не устраивало в поведении девочки.
– Тебе не кажется, что ребёнку пора спать? – наконец спросила она, и попытавшийся возразить ей голос отца покорно замолк.
По лестнице послышались лёгкие шаги, которые вскоре затихли. В чулане было так же тихо, как и всегда: я лежала в своём углу и чего-то ждала, прекрасно понимая, что Карина вряд ли осмелится снова заглянуть в чулан. Но, к моему удивлению, через некоторое время дверь осторожно скрипнула и в комнату кто-то заглянул.
– Ты где? – шёпотом спросила Карина и, обнаружив меня в углу, подхватила на
руки. – Бедненькая... – искренне огорчилась она, заметив несколько царапин на бледном фарфоровом лице.
Девочка осторожно поставила меня на пол и, немного полюбовавшись своей находкой, зажгла крошечную лампу. Только сейчас я заметила в её руке иголку, а в другой – кусок шёлковой голубой ткани.
– Знаешь, я ещё никогда не шила, – доверчиво призналась она, пытаясь вдеть нить в иголку. – Но я много раз видела, как это делает тётя Наташа, поэтому у меня должно получиться. Ай!
Карина с недоумением взглянула на уколотый палец.
– Ничего, – улыбнулась она, принимаясь за починку моего изрядно потрёпанного платья. – В жизни бывают и более страшные неприятности. Хочешь, я о чём-нибудь расскажу? Ты, наверное, не догадываешься, но тётя Наташа моя мачеха. Правда почему-то ей не нравится, когда я называю её мамой... Нет, вообще-то она хорошая, только часто сердится. Она говорит, что в моём возрасте нужно читать серьёзные книги, а не играть с куклами, поэтому и выбросила все мои старые игрушки. Но я не сержусь, ведь тётя Наташа желает мне добра.
Я лежала на полу и слушала историю Карины, пока она неловко зашивала дыры на моём платье.
– Знаешь, это ведь из-за меня тётя Наташа так часто сердится... – голос девочки погрустнел, казалось, ещё чуть-чуть и из её карих глаз закапают слёзы. – Я приношу всем одни неприятности... она мне сама об этом часто говорит. Но с того самого дня, как умерла моя мама, я обещала, что никогда... никогда не заплачу! Я поклялась ей, что всегда буду улыбаться, что бы ни случилось!
Девочка начала пришивать к маленькой шляпке белое кружево.
– Я знаю, что папа счастлив с тётей Наташей – поэтому я тоже счастлива. Он знаменитый историк, и этот старый особняк нужен ему для важных исследований.
Некоторое время Карина работала в полном молчании.
– Ну вот и готово, – улыбнулась она, ставя меня перед большим зеркалом. – Ты действительно настоящая красавица!
Я не могла поверить своим глазам: поношенный наряд преобразился до неузнаваемости! Пусть розочки были пришиты к платью немного криво, а кружево еле держалось, но я всё равно была благодарна этому удивительному ребёнку. Смеясь, Карина взяла меня на руки и, расчесав растрёпанные кудряшки, уложила в коробочку, из которой она сделала кукольную кровать. Девочка пожелала мне спокойной ночи и, стараясь ступать как можно тише, вышла из комнаты. С тех пор она часто навещала меня: как только тётя Наташа уходила на работу, она забрасывала «серьёзные» книги и бежала в чулан. И каждый раз, слыша знакомые торопливые шаги, моё сердце радостно замирало и начинало трепетать. Карина постоянно о чём-нибудь мне рассказывала: о своей маме, о том, что у неё совсем нет друзей и как она рада, что теперь я её подруга, о своих мечтах (стать путешественницей), о папиной работе и т.д. И хотя её жизнь была довольно нелёгкой, Карина никогда не плакала, наоборот, она улыбалась и говорила, что завтра всё будет просто замечательно.