— Марьяна, что делать с вашей одеждой в пакете? — постучалась она в дверь ванны, из-за которой доносились какие-то заунывные песнопения и шум воды.
— Выкинуть! — крикнула постоялица.
Света пожала плечами и вытащила одежду. Шелковая блуза и брюки. Все фирменное, дорогое, отличная ткань. Но самое интересное, что брюки разошлись ровнехонько по швам, словно Марьяна внезапно располнела, и они ей стали тесны. То же самое было и с блузкой.
— Но я могу починить, — постучала она опять в дверь. — Тут пять минут работы на машинке.
— Выкиньте!..
— Вы уверены?
Тут дверь распахнулась, и оттуда вышла Марьяна, не стесняясь своей наготы.
— Я уверена, — отчеканила она и продефилировала мимо, прикрытая лишь полотенцем.
— Можно я тогда возьму ткань на наряды для кукол?
Марьяна лишь неопределенно махнула рукой и скрылась за дверью своей комнаты.
Марьяна уже засыпала, сквозь полудрему слыша, как возится Света со швейной машинкой, как кряхтит и ворочается в постели ее отец, как в отдалении лает собака. У кошки был прекрасный слух, и это становилось проблемой. Иногда она слышала странные вещи, вот как сегодня полчаса назад. Наводящее ужас гудение, как будто где-то собирался рой очень злых пчел. Марьяна раздраженно перевернулась на другой бок, натянув подушку на голову и прогоняя жуткие звуки из памяти. От низкого дребезжания ей тогда казалось, что кто-то гладит ее против шерсти, выдирая клочки… Брр… Тут раздался звонок ее мобильного телефона.
— Да… — сонно ответила она.
— Ты где? — это был Устин со своей неподражаемой интонацией.
— В Богуславе.
— Что ты там делаешь?
— Сплю.
— С кем?
— Одна.
— Говори адрес, я приеду и заберу тебя.
— Нет.
— Почему?
— Потому что… — она зевнула, — у меня тут похищение ребенка и убийство. Два убийства.
— Это не повод не ночевать дома.
— Спокойной ночи, Устин.
Он пробормотал что-то в трубку, и Марьяна уже собралась нажать на отбой, но тут, повинуясь наитию, спросила:
— Но ты можешь мне помочь.
— Как?
— Ты случаем не знаешь Балуева, владельца местной кондитерской фабрики?
— Витьку Балуева? Знаю, конечно, наша торговая сеть с ним давно работает. А что?
— Это его сына похитили.
— Ты что-то путаешь. Его сыну уже лет двадцать, наверное, и он давно не ребенок.
— Похитили его младшего сына от второго брака.
— Ааа… — Устин заметно смягчился. — Надеюсь, с ним все обойдется.
— Он в надежных руках, — заверила его Марьяна. — А ты знаком с его второй женой?
— Лично — нет. Но шумиху в прессе помню.
— Вот как? — оживилась Марьяна, выныривая из-под одеяла и садясь на постели. — И что там было?
— Скажу, если ты скажешь адрес, где остановилась.
— Устин, я никуда не уеду, пока не закончу дело.
— Говори, у кого остановилась. Я хочу знать, где ты находишься. Я волнуюсь.
— Не надо волноваться. Впрочем, не хочешь говорить — я сама узнаю.
— Ладно, я тоже сам… узнаю. Говоришь, Балуев?
— Не смей ему звонить. Они ждут звонка от похитителя, а тут ты со своей ревностью!..
— Тогда говори адрес.
Марьяна застонала и прошипела сквозь зубы адрес, добавив:
— Если приедешь и будешь путаться у меня под ногами — укушу!..
— Я подумаю, — с угрозой пообещал он.
— Так что там была за шумиха со второй женой Балуева? Скандальный бракоразводный процесс?
— Нет. Она была известной фотомоделью, ее облили кислотой и изуродовали лицо. Кажется, ее любовник, из мажоров. На суде все шло к тому, что отец его отмажет, но вмешался Балуев, он тогда курировал благотворительный фонд. Мажор загремел лет на десять, а Балуев женился на своей подопечной… Катерине, кажется?
— Карине, — поправила его Марьяна. — Так вот откуда шрамы…
— Там не шрамы, там лица почти не было.
— Уверяю тебя, сейчас лицо есть и довольно красивое, хотя и неживое. А фамилию Карины не помнишь?
— Нет, это давно было, лет десять назад. Посмотри газеты.
— То есть Балуев бросил первую жену ради изуродованной фотомодели? Или они были знакомы раньше?
— Насколько я помню, тогда Балуев уже был в разводе, а с Кариной познакомился на суде. Да, Дарья Балуева еще раньше развелась с ним и ушла в большую политику, точно.
— То есть ты и Дарью Ибрагимовну знаешь? — удивилась Марьяна.
— Ага, я вообще очень полезен, если ты не заметила.
— Не вздумай приезжать, — оборвала она его. — Завтра поговорим. Спокойной ночи.
Но сна теперь не было ни в одном глазу. Ночь у нее предстояла тяжелая. Марьяна села на кровати, растерла щеки, чтобы взбодриться, подвинула к себе планшет и телефон. Грегу сегодня тоже спать не придется.