Ирина подошла к стойке администратора, где дежурила знакомая ей медсестра Татьяна.
— Как ваши дела, Ирина? — поинтересовалась та участливо.
— Хорошо, — слабо улыбнулась она. — А как дела у дочери профессора Левица? С ней все хорошо?
— Да, — кивнула медсестра. — Ее прооперировали, и она уже рвалась выписываться.
— Да вы что? — поразилась Ирина.
— Да, она такая. К ней с утра приезжали из воинской части, а родители той курсантки, что она спасла, так те притащили ей полные корзины цветов и фруктов.
Татьяна кивнула в угол, где стояли подарки. Ирина улыбнулась. Как хорошо знать, что не только у тебя, но и у других людей все в порядке, что беда обошла их стороной.
Требовательно зазвонил телефон. Марьяна. Ну что опять случилось?
— Как прошла операция? — в чуть хрипловатом голосе Стожар слышалось нетерпение.
— Хорошо. Завтра ему должны снять повязку, доктор Левиц считает, что…
— Он в сознании? — перебила Марьяна.
— Только что пришел в себя, — осторожно ответила Ирина.
Что этой кошке опять нужно?
— Дайте ему трубку, — потребовала нахалка.
— Нет. Ему надо отдыхать.
— Ирина, дело жизни и смерти… ребенка! У меня тут похищение, нужны связи Каренина. Дайте ему трубку.
— Нет. Обходитесь без него.
Ирина дала отбой, кипя от возмущения. Ну что за женщина! Телефон снова зазвонил, и Ирина выключила его совсем.
Каренину совершенно не хотелось спать. Его снедало болезненное любопытство — вернулось ли зрение? Ждать до завтра? Увольте. Он осторожно ощупал себя, прислушиваясь к голосам. Острый слух, как и нюх, слава богу, никуда не делись. Он слышал разговор Ирины в коридоре, а потом… Марьяна? Что еще этой блохастой надо?
Каренин сел на кровати, чувствуя подкатившую к горлу тошноту. На кой черт ему давали это снотворное? Только хуже… Он дал себе несколько минут, привыкая к вертикальному положению, потом нащупал спинку кровати и сел. Дверь распахнулась. Медсестра.
— Зачем же вы встали? Вам еще надо отдыхать!
— Я не хочу… належался уже… Вы не знаете… кто звонил моей жене?
Он чувствовал легкое замешательство медсестры, которое повисло в воздухе облачком кисловатого запаха.
— Кто? — повторил он вопрос.
— Она сказала, что ваша начальница… Но я…
— Наберите ее номер, — он по памяти продиктовал номер Марьяны, втайне радуясь тому, что помнит номер, а еще тому, что нужен… что у него есть работа… пусть даже и приходится терпеть причуды чокнутой начальницы.
— Но ваша супруга запретила…
— Звоните. Это по работе, она бы не стала просто так звонить.
Марьяна раздраженно пробормотала:
— Каренин, черт бы тебя побрал!.. — и бросила телефон на сиденье.
Она уже успела доехать до монастыря и сейчас остановилась. Солнце припекало, хотелось спать. Откуда же у отца Егора могла появиться острая лучевая болезнь? Патологоанатом подтвердил, что кроме прочих признаков у священника имелись характерные трофические язвы на руках.
То есть, он держал в руках источник радиации? Что это могло быть? Таинственный артефакт прошлого — куклу Самуся? Хм, но если эта кукла была при гетьмане, то почему тот не умер от облучения? Или все проще и обыденнее, и при строительстве новой трапезной использовали, например, стройматериалы из Чернобыля? Имеет ли это вообще какое-то отношение ко всему остальному? Загадки множились, а ответы так и не находились. Марьяна вздохнула и набрала Грега.
— Грег, ты проверил телефоны?
— Да, а вы, Марьяна Петровна, вы позвонили своей знакомой, как обещали?
Марьяна про себя выругалась — влюбленный айтишник хуже барана.
— Вот сейчас ты скажешь мне что-то полезное, и сразу же позвоню.
— А у меня есть что вам сказать. Я проверил список звонков у фигурантов дела и странички в соцсетях. У Ника ничего необычного по звонкам, страница в соцсетях только от имени детского спортивного клуба, который он открыл, но его фотографий там нет.
— Ну понятное дело, пока ничего странного.
— Не торопитесь, Марьяна Петровна, я залез в его банковские счета и знаете, что нашел?
— Не зли меня, Грег, говори.
— Он посещал психотерапевта!
— Хм… Зачем?
— А я откуда знаю? Пока еще электронный документооборот у нас не прижился, скорее всего, хранится история его болезни где-нибудь в шкафчике в синей папочке.
— Как фамилия психотерапевта?
Грег назвал, и Марьяна записала себе на клочке бумаги, чтобы не забыть спросить потом у Ярового, после чего рассказала Грегу о результатах вскрытия.