— Никакого обрушения! — подлила масла в огонь Марьяна. — А в крипте наверняка что-то было! Или кто-то! А теперь нет!..
Когда она поддела импровизированным ломом замок, сорвала его и распахнула дверь, то ее взгляду открылась… пустота. В центре крипты был каменный постамент. На угловых кольцах виднелись обрывки тяжелых цепей, перепиленных… чтобы освободить нечто… И пока Марьяна фотографировала место преступления, подоспела полиция.
Игумен отрицал свою вину.
— Не знал о том! Стройкой занимался отец Егор, мне недосуг было.
— Вы не знали о том, что там был проход? И крипта? — влезла Марьяна. — Еще скажите, что и об украденном ларце не знали!
— Каком еще ларце? — фальшиво удивился игумен.
— В котором гетьман завещал похоронить бисову куклу! — припечатала Марьяна.
Она вошла в роль следователя, тем более, что капитан Ворох ей в этом не мешал. Он наблюдал за всем со стороны и что-то обдумывал.
— Рассказывайте все! — потребовала Марьяна. — У вас держали мальчика?
— Побойтесь Бога!.. — побледнел игумен и показательно перекрестился. — Отец Егор курировал строительство. Мне он ничего не говорил ни о какой крипте или ларце!
— Не верю! Где книги?
— Какие книги?
— Которые вы показывали профессору Кривошею!
— А… — протянул игумен и обратился к капитану. — Андрей Борисович, церковные книги того времени мы и в самом деле нашли при строительстве и передали местному музею, вы же знаете…
— Профессор утверждает, что вы разрешили ему смотреть книги у вас! — напирала Марьяна. — Где они?
— То другие…
— Я хочу их видеть! Общественность имеет право знать! Вдруг там есть про радиоактивность!
— Помилуйте… ну какая радиоактивность… — взмолился игумен и снова обратился к представителю власти. — Андрей Борисович, я не понимаю, почему мы должны оправдываться, словно грешники какие-то.
Капитан вышел из задумчивости. Он поглядел на игумена и тяжело обронил:
— У отца Егора была острая лучевая болезнь. Откуда?
Под предлогом проверки возможного источника радиации Марьяна ухитрилась протолкнуть своего эксперта и потребовала допустить ее к тем самым книгам, которые смотрел профессор.
— Фотографировать нельзя! — пытался было одернуть ее отец Захарий, когда нахалка влезла с телефоном между старинными книгами и экспертом.
— Мне — можно, — парировала она. — Ааапчхи!..
Вековая пыль попала ей в нос, и она расчихалась. Эксперт, предусмотрительно надевший респиратор, заметил:
— Очень вероятно, что облучение могло произойти от вдыхания каменной взвеси с примесями урановой руды…
Отец Захарий побледнел, закрыл себе рот и нос рукавом и выскочил из библиотеки. Марьяна постучала себя по груди, прокашливаясь, потом одобрительно кивнула эксперту:
— Хорошо придумали.
— Я не придумал… — покачал он головой, — здесь действительно повышен фон… в десятки раз.
ГЛАВА 9
Хайфа
Каренин стянул повязку, но глаз не открыл. Ему было слегка не по себе, тревожно и боязно. Пока глаза закрыты, оставалась надежда, но стоит их открыть, и надежды может не стать… Надежды увидеть свою жену… надежды вернуться к любимой работе… надежды быть полноценным…
Теплые лучи солнца ощущались на лице, под веками плясало красное марево… Если он ощущает свет даже сквозь сомкнутые веки, то разве это не свидетельство?.. Каренин собрал волю в кулак и распахнул глаза. И тут же зажмурился. Вечернее солнце было настолько яркое… а глаза давно отвыкли от света, что защипали и заслезились. Глупая улыбка на устах… Он видит свет!..
Он ждал ее, отвернувшись к стене. Услышал ее шаги еще в коридоре, напрягся. Ирина распахнула дверь палаты и вошла.
— Женя, я купила тебе манго и… — она осеклась, когда он повернулся.
У Каренина перехватило дух. Какая же она красавица! Залитая вечерними лучами солнца, его жена выпустила из рук пакет с фруктами, и они раскатились по полу… Он представлял ее лицо множество раз, когда они целовались и занимались любовью, знал, что на носу у нее есть небольшая горбинка от дедушки Васо, что у нее темно-рыжие волосы и серые глаза, много раз гладил и ласкал эту полную грудь, но сейчас образ из слепой тьмы сложился и воплотился в женщину… его женщину…
— Красивая… — только и смог он сказать, жадно шаря глазами по лицу и фигуре, впитывая ее образ, словно боялся, что кто-то выключит свет и отнимет у него эту красоту. — Иди сюда…
— С ума сошел! — всплеснула она руками, пытаясь пригладить волосы и поправить бретельку сарафана. — Кто тебе разрешил снять повязку?!?