— Что? Говори.
— Отпустишь?
— Нет.
Каренин усмехнулся в трубку.
— Хотя зачем мне твое разрешение, ты же умираешь…
— Говори!
— Не буду. Сама найдешь. Посмотри самые первые фотосессии Лизы в качестве гида, когда она только раскручивалась и набирала популярность. Ты все поймешь, — и он оборвал звонок под возмущенный шепот Ирины.
Марьяна посидела какое-то время, утихомиривая бурю в животе от выпитого молока, потом посмотрела на небо, которое успели затянуть грозовые тучи, икнула. В горле до сих пор першило от книжной пыли. Хищница вздохнула, взглянула на наручные часы. Она сидела под навесом сельского рынка, дожидаясь, когда ее подберет Ник и отвезет к Светлане. Ужасно хотелось под душ и спать, пока на улице будет бушевать гроза, но убийца ждать не станет… Со вздохом Марьяна достала планшет и стала листать фотографии Лизы Чехиной.
— Нет, ну это нахальство, Женя, ты не должен это терпеть! — возмущалась Ирина, а потом тоном ниже осторожно спросила, — а ты и в самом деле собираешься вернуться?..
Каренин пожал плечами.
— Не думаю, что меня возьмут обратно, — честно ответил он. — Но набить себе цену перед Марьяной не помешает, верно?
— Правильно, пусть ценит и зарплату повысит!..
— Иди сюда…
— Нет, — увернулась она. — Женя, успеешь еще… пусть доктор скажет, что можно, тогда и…
Он демонстративно уткнулся в бумаги.
— Ну и иди тогда отсюда, нечего тут сидеть и соблазнять…
— Не нагружай зрение, — улыбнулась она, встала с кровати и поцеловала его в щеку. — И ешь фрукты, они спелые и сладкие. До завтра.
Ирина улыбалась, пока спускалась вниз, пока пересекала холл больницы, пока шла по великолепному парку, благоухающему миртом и экзотическими цветами. С каждым ее шагом таяли страхи и тревоги, все оставалось позади. Каренин увидел ее впервые после свадьбы, и его взгляд был красноречивей любых слов! Впереди их ждало счастливое будущее… и даже выходка Марьяны воспринималась с улыбкой. Она, конечно, еще та нахалка, но лучше работа у нее, чем в полиции. Разумеется, Жене не стоило нагружать зрение вот так сразу, но он воспрянул и ожил, со всем рвением погружаясь в работу. Он был счастлив, а значит, Ирина тоже радовалась.
Но ступив еще один шаг, Ирина замерла и нахмурилась. Улыбка сползла с ее лица. Знакомые рыжие волосы, наспех забранные в хвост, тонкая девичья фигурка. Это Лея! Какого черта она делает?
Девушка отжималась от скамейки, мерно поднимаясь и опускаясь на руках.
— Ты с ума сошла! — воскликнула пораженная Ирина. — Ты же после операции!
Лея повернула к ней голову, сменила позу, легла на спину и стала качать пресс.
— Новая медсестра? — спросила она. — Перед папой выслуживаетесь?
Говорила она по-русски правильно, но с едва уловимым акцентом, какой-то восточной мягкостью, присущей местным.
— Нет, я не медсестра. Я видела, как тебя привезли по скорой сутки назад. Ты кровью истекала. Прекрати, пожалуйста!.. У тебя вон повязка намокла, швы разошлись, наверное!
Тонкая ткань спортивных брюк на бедре действительно намокла и потемнела. Лея остановилась, выпрямилась, провела пальцами по бедру, посмотрела на пальцы.
— Послушай, я знаю, что тебя зовут Лея. А меня Ирина. Давай вернемся в палату? Я тебя провожу.
Лея фыркнула и с юношеским максимализмом заявила:
— Со мной все ок. Идите себе… — и продолжила качать пресс.
— Тогда придется сообщить твоему отцу.
Лея замерла и гневно уставилась на Ирину.
— Чего пристали? Какое вам до меня дело?
— А какое тебе дело до тех людей, что ты спасала? Почему не прошла мимо?
— Я другая!.. Я вижу тени… — Лея осеклась. — А вы не видите!
— Я вижу, что ты себя гробишь вместо того, чтобы поберечь, — Ирина держала в руке телефон. — Пойдешь в палату или звонить?
— Я вижу, что вы!.. — Лея уставилась на что-то позади Ирины. — Вы… вы… Хара!.. *иврит — дерьмо (ругат.)
Она вскочила на ноги и быстрым шагом, почти бегом поспешила к неведомой цели где-то позади Ирины. Женщина оглянулась, недоумевая, что могло спугнуть девчонку, но увидела только маленького мальчика, играющего в мяч с мамой на детской площадке через дорогу от парка. Лея направлялась к ним, ловко лавируя среди потока машин. Последние двадцать метров девушка преодолела за считанные секунды. Она схватила мальчишку за шиворот и потащила за собой, под гневный окрик его матери.
Ирина не понимала слов, но интонации и выражения лиц были очень выразительными. Она двинулась к месту разгорающегося конфликта, но не успела пройти и нескольких шагов, как раздался визг тормозов. Словно в замедленной съемке Ирина увидела выскочившую из-за поворота машину, летящую прямо на детскую площадку. Пять метров, четыре, три… два… Страшный скрежет сминаемого металла, короткий вскрик и… и тишина… нереальная тишина, в которой спокойный голос Леи прозвучал жутковато: