Выбрать главу

— Мне мало верится в виновность Карины, — сказал Каренин.

— Почему?

— Вы же сами сказали про паническую атаку. Я допускаю, что Карина действительно увидела Лазаревского и Кривошея, поняла, что ее обманули, на этой почве у нее и случилась паническая атака… Но как она могла на следующий день настолько оправиться, чтобы самостоятельно, я подчеркиваю, самостоятельно, поехать к Чехиной домой и убить ту?

— Да, пожалуй, вы правы… Но Толстогуб мог думать, что убила Чехина… и шантажировать… ну хотя бы ее прошлым.

— Это не исключено, — согласился Каренин. — Но опять таки…

Он не договорил, отвлекаясь на кого-то по ту сторону экрана.

— Нет, это не Марьяна… — сказал он невидимому собеседнику. — Я работаю… Нет, я не хочу манго.

Картинка сменилась, он перешел с планшетом в другое место.

— Так вот… Я думаю, это муж.

— Николай? — искренне удивился психолог.

— Да. У него и мотив, и возможность. Карина могла рассказать ему о Лизе… Вот это более реально, чем ее визит к бывшей подруге. Куда проще позвонить или даже прислать фотографии… если они у нее, конечно, были.

— Хм… — Яровой нахмурился, какая-то смутная догадка забрезжила в мозгу. — Но у Ника алиби… на момент убийства Толстогуба… он… мы все были у Светланы.

— Может быть, Толстогуба он и не убивал, — согласился Каренин. — Кстати, а что с Марьяной? Что-то притихла она, не к добру.

Яровой рассказал ему, что случилось с Кереметом, и тут на экране появилась симпатичная женщина.

— Устин? — ахнула она. — А что с Надьей?

— Это Ирина, моя жена, — представил ее Каренин и одернул. — Возьми и сама ей позвони. Иди-иди.

И следом он добавил для Ярового:

— Знаете, у меня появилась идея…

— Зачем мне с ней встречаться? — недоумевал Николай.

— Я подозреваю, что она могла убить вашу жену, — не стал лукавить Яровой.

В трубке воцарилось молчание.

— Или знать того, кто это сделал, — добавил он. — Аккаржей собирается закрывать дело, отдавая все на откуп местным…

— Капитан Ворох — толковый мужик, уж куда лучше этого столичного петуха.

— Тогда можем и его взять для поддержки, если он не испугается Балуева…

— А чего его бояться?

— Так вы согласны?

— Не вижу в этом смысла, если честно… но если надо…

— Надо.

Но Балуев их в дом не пустил.

— Не знаю, что вы наговорили моей жене, но у нее случился приступ, — сказал он психологу, глядя на него исподлобья.

— Я всего лишь спросил у нее, знала ли она Лизу Чехину, — ответил тот, внимательно наблюдая за Балуевым.

— Кто такая Лиза Чехина? — нахмурился тот.

— Моя жена, — выступил вперед Ник.

Они разговаривали у крыльца дома, стоя на солнцепеке. После вчерашней грозы установилась высокая влажность, что делало жару особенно невыносимой. Яровой вытер пот со лба.

— Почему она должна была знать твою жену? — продолжал недоумевать Балуев.

Похоже, его реакция была искренней, он не знал о прошлом своей жены.

— Помните, я спрашивал вас о том, что делала Карина 11 апреля? — спросил психолог.

— И?

— Может, мы войдем в дом? Разговор предстоит долгий.

Балуев заколебался, а потом неохотно кивнул.

— Заходите, но я скоро жду гостя, так что времени у вас немного.

— Мы постараемся уложиться.

Ник оглядел огромную гостиную, куда их пригласил Балуев. Только одно в ней было хорошо — прохлада. Все прочее представляло странную смесь из роскоши и безжизненности, словно сама обстановка была только-только из элитного выставочного мебельного центра, призванного показать, как должны жить богачи. Полумрак создавался тяжелыми портьерами, белизна мебели контрастировала с черно-белыми модерновыми образчиками современного искусства на стенах. Глазу не было на чем зацепиться, и Ник сосредоточился на Балуеве.

— Мою жену убили 12 апреля того же года…

Балуев нахмурился.

— Соболезную. Дальше что?

— Карина была знакома с Лизой.

До него начало доходить, Балуев побагровел. Яровой предупреждающе поднял руку.

— Мы полагаем, — дипломатично начал он, — что Карина и ее состояние… связаны с той трагедией. Она могла быть свидетелем.

— Карина была дома! — заявил Балуев.

— Но она могла что-то знать, слышать, говорить с Лизой по телефону… Позвольте увидеться с Кариной.