С шитьем дело обстояло хуже. Мои умения ограничивались лишь латанием лохмотьев, которые я сшивала грубыми стежками, а тут – полдюжины тонких льняных рубашек. Я подшивала кружева и отпарывала их, снова пришивала, пытаясь имитировать аккуратную строчку портного. Заодно припомнила все слова, которыми Магда награждала помощников за нерасторопность. С четвертой или пятой попытки у меня, наконец-то, получилось более-менее прилично. Правда, к этому времени уже стемнело; за весь день я героически отремонтировала целый рукав и кое-как стянула нитками испорченное на груди платье. Вернувшийся Тимар, пока я помогала ему промыть рану, все поглядывал на крупные стежки, спорившие размером со шнуровкой, а на следующий день принес мне простую, немного поношенную, но от этого не менее чудесную солнечно-желтую тунику из крашеной шерсти, теплые чулки и чуть великоватые башмаки на толстой подошве.
Княжеский замок мы покинули через два дня.
Глава 7
Ранним утром я проснулась от тихого голоса Тимара.
– Да, господин. Я все понял.
Высунула голову из-под одеяла, с молчаливого согласия пажа перекочевавшего на сундук, вопросительно посмотрела на хмурого парня, крутящего на пальце перстень.
– Мы уезжаем, – поднялся с кровати Тимар. Ругнулся, схватившись за ногу. – Брыгово се…! – не договорил.
Дохромал до двери, предупредил стражников, караулящих запертые графские покои, об отъезде.
– Очень больно, господин? – спросила я, укладывая скарб в два кожаных мешка, в которых, при желании, могла бы поместиться сама.
– А ты как думаешь? – огрызнулся он. Даже веснушки побледнели.
Вздохнул, примирительно заговорил:
– Лира, если кто спросит – ты моя младшая сестра по отцу. Ясно?
– Да, господин.
– На людях – брат или Тимар.
– Я поняла.
– Отлично, – улыбнулся он уголком рта. – Хоть ты и не похожа сейчас на кухонную замарашку и пахнешь получше, но все еще являешься собственностью князя Луара, и вывозить тебя из замка…
– Я не собственность! – вскочила я. – Мой папа был… То есть он рыцарь!
Парень вздохнул.
– Ты когда его последний раз видела? Год назад? Два? Неужели ты думаешь, что он еще жив? А документы, подтверждающие право на имя, у тебя есть?
– У меня клейма служанки нет!
– Родовой татуировки тоже, – отрезал Тимар.
– Я не рабыня, – всхлипнула я, цепляясь за иллюзию свободы. – Не собственность!
– Не реви, – поморщился юноша. – Вот чего терпеть не могу, так это девчачьих истерик. Собирай вещи, – скомандовал он, натягивая камзол.
Когда я запихнула все, включая свечные огарки, в дорожные сумки, паж попробовал их поднять, скривился и, ссыпав горсть меди на ладонь стражника, приказал отнести баулы вниз.
По лестнице Тимар спускался медленно, очень медленно, и я впервые задумалась, чего ему стоили последние три дня, когда бегать вверх-вниз приходилось как заведенному. Уже и графские сундуки спустили, и слуги все собрались во дворе, а мы все шли, и шли, и шли, делая перерывы после каждого пролета.
Наконец ступени кончились, а Тимар отпустил мое плечо, которое использовал вместо костыля. Закусил губу почти до крови и бодро шагнул на свежевыпавший снег. Метель, наконец, уснула, но колкие, острые льдинки больно жалили кожу. Я поежилась, порадовавшись теплой одежке, и потрусила за парнем, вцепившись в край его плаща.
А он, будто и не болит ничего, порхал, как фейрис, перемигиваясь с фрейлинами, низко кланяясь леди, возвращавшимся с прогулки.
– Вы нас покидаете, молодой человек? – спросила пожилая дама в темном шерстяном плаще без капюшона.
Тимар почти переломился в поясе, целуя руку, вынутую из муфты.
– Да, госпожа. – Его голос понизился, стал скорбным. – Виконт Йарра сегодня к вечеру прибудет в Луар за телом брата. Слуг, и меня в том числе, отзывают.
Навострив уши, я выглядывала из-под плаща. Ну надо же, как заворачивает: «Виконт Йарра», «к глубочайшему сожалению»!.. А совсем недавно отнюдь не стеснялся называть короткостриженого графом!
– Разве виконту не потребуется оруженосец? – недоверчиво спросила старая леди. А потом оперлась на Тимара. – Проводите меня к лестнице, юноша, и заодно расскажите, кто этот чудный ребенок у вас под плащом. Ну и подробности нападения на графа, конечно.
Фрейлины притихли, а у меня аж сжалось все, когда я представила, как больно сейчас Тимару – старая ведьма оперлась именно на левую сторону.
– Мне нечем похвастаться, госпожа Рушо, – монотонно заговорил парень. – Граф мертв, я ранен. На него, спящего, подло напали наемники из Рау. Я же услышал шум слишком поздно и смог только отомстить за смерть своего сюзерена.