С сильно бьющимся сердцем, уговаривая себя не волноваться на пустом месте (а такое ли оно пустое?), Варя дошла до скамейки у фонтана, опустилась на нее бочком и еще долго сидела в напряженной позе, не отрывая взгляда от двери кафе. Иван вышел один, Варя быстро набрала его номер на мобильном, задала вопрос: «Ты где?» Услышав в ответ: «В клинике», вдруг разом успокоилась. Что уж теперь, ничего не изменишь, свершилось…
«Сегодня поговорю с ним, в конце концов, эта неизвестность невыносима!» – решила она, выходя из детской и закрывая за собой дверь.
Спать хотелось смертельно, она непрерывно зевала и, проходя мимо спальни, с трудом избежала искушения зайти туда и лечь в постель. «Ничего, чаю выпью, на час-другой меня хватит, а там посмотрим», – подумала она, спеша на кухню. Варя достала с полки керамическую банку с травяным сбором с ее загородного клочка земли – места, где ей удавалось побыть одной – ни муж, ни дети на участок ни ногой. Так было заявлено ими в первый же день после приобретения ею в собственность этих шести соток в поселке Дружный, что в двадцати километрах от города. Покупка была блажью, она согласно кивала своему практичному мужу, пытавшемуся доказать ей нецелесообразность вложения пусть даже таких малых средств в землю, но упрямо стояла на своем. Иван сдался, три четвертых части ее семьи еще неделю демонстративно выказывали свое «фи», но Варя лишь улыбалась. Поняв, что сто двадцать одна тысяча, выигранная мамой в лотерею (билет был ей буквально навязан в кассе супермаркета), никогда уже не материализуется в дензнаки, дети успокоились, согласившись на компенсацию в виде домашнего йогуртового торта. Иван же при каждом случае, когда срочно нужна была какая-то сумма денег, припоминал ей эту покупку, что неприятно удивляло Варю: она никогда до этого не замечала в нем такой злопамятности.
Варя налила в чашку ароматный напиток и вышла на лоджию. С высоты седьмого этажа припаркованную на обычном месте «Тойоту» Ивана она узнала сразу – белый капот после летней небольшой аварии он так и не перекрасил в черный цвет. Золотистая иномарка, оставленная хозяином прямо на дороге, показалась ей знакомой, но только что делать Дарье в их дворе поздно вечером? И уж если это она, почему бы не подняться в квартиру? Варю вдруг охватило беспокойство: габариты их машины были включены, то есть Иван все еще находился внутри. «Один? Или с кем-то?» – успела подумать она, и тут же дверца со стороны пассажира открылась. «Родион?» – вроде бы узнала она мужа Дарьи, который быстро пересел за руль иномарки, тут же рванувшей с места.
Варя наблюдала за Иваном до тех пор, пока тот, зайдя в подъезд, не скрылся из виду. Еще немного, и она задаст ему вопрос – что происходит? Когда-то, после одной из знаковых ссор, они договорились, что любой конфликт, любое недопонимание можно разрешить словами. Просто поговорить. Иван, более скрытный, чем она, пошел на это неохотно, как она подозревала, лишь в угоду ей. Но тогда Варя поставила ультиматум – или так, или – развод. Потерять ее муж, видимо, был не готов.
Одинцов заметил свет в кухонном окне их квартиры не сразу – когда, щелкнув брелоком сигнализации, машинально поднял голову. Значит, объяснений не избежать – скорее всего, Варя видела и машину Дарьи, на которой Родион приехал на встречу.
Иван понимал, что промолчать не удастся, завтра к десяти утра ему к следователю, нужно будет как-то объяснить жене, с чего бы это его вызывают. Он надеялся, что они вместе с Родионом придумают, о чем можно сказать ему, а о чем лучше не заикаться. И что ответить жене. Родион, выслушав нехитрую короткую историю его знакомства с Анной, выдал однозначное мнение – поведать историю так же коротко и Варе, не умалчивать и о свидании в кафе. Говорить максимально правдиво, слегка каясь. Типа, не было ничего такого, один раз кофе выпили, мороженкой полакомились, за жизнь поговорили. И в полиции покаяться искренне – повелся, мол, на зрелую красоту, так уж вышло. Ожидалось развитие отношений, а вместо того вон как получилось – увидел женщину на столе в прозекторской… неживую.
Вполне складно, но это – полуправда. Главное, сможет ли он не выдать главную информацию? О том, что Анна – родная мать его жены Варвары. Родион бы смолчал – глазом не моргнул, а ему, Ивану, еще отрепетировать упрощенную версию необходимо, чтобы не покраснеть в ненужный момент – такая особенность его светлой кожи, доставляющая массу неудобств, порой даже неприятностей. «Что ты Варьке скажешь – вот так, из ниоткуда ее мать появилась, столько лет мертвой считали, а она воскресла вдруг? С какой целью ожила, интересуюсь спросить? Не озвучила?» – с откровенной насмешкой в голосе допытывался Родион, а Иван в ответ молчал. Не знает он причин, не знает, и где пропадала Анна столько лет, если урна с якобы ее прахом захоронена на кладбище села Ровенки в склепе предков сестер Анны и Катерины Тураниных. Катериной и захоронена в тысяча девятьсот девяносто втором году, когда Варваре было всего шесть лет. После смерти матери, теперь уж понятно, что мнимой смерти, Варя воспитывалась в семье Катерины и ее мужа Александра Нила. Поэтому их с Родионом жены так близки: росли, словно родные, хотя на самом деле приходятся друг другу кузинами.