Меня почему-то неприятно задели слова Сергея, и я пробурчал:
— Нельзя ли без подробностей.
— А что такого? — удивился Терновой, — обыкновенное дело: или баба двигается, или лежит как бревно. Будто ты не знаешь!
Он взял с тумбочки свое полотенце и, на ходу расстегивая рубашку, пошел умываться.
— Везет же людям! — задумчиво произнес прапорщик, медленно поворачиваясь на другой бок. Из его слов я заключил, что прошедшим вечером ему-то как раз не повезло.
Вернувшись, Сергей энергично до красноты растер свой мускулистый торс полотенцем, брызнул на себя одеколоном «Консул», появившемся в этом году на прилавках магазинов, и быстро пошел к ожидавшей его машине, чтобы поехать на полеты. Сегодня он был дежурным по аэродромно-техническому обеспечению (АТО) или, как у нас шутили, дежурным по НАТО.
Аэродром медленно, как бы нехотя, просыпался, словно человек, которому надо рано вставать и собираться на работу. На старте басовито загудели движки самолетов, заработали моторы машин, которые за ночь остыли и теперь, требовали прогрева. Начинался очередной полетный день в длинной череде таких же дней. Немолчный гул аэродрома стоял в моих ушах, как морской прибой, утихая только на ночь. Запахи керосина, солярки, нагретого на солнце металла становились такими привычными, что, казалось, я с ними родился, и вместе с ними будут умирать.
В дверь постучал дневальный.
— Товарищ старший лейтенант, — сказал он — вас замполит батальона к телефону.
— Сейчас подойду! — ответил я, гадая, для чего так рано понадобился майору Крутову.
— Ну что, проснулся? — как-то слишком оживленно для такого раннего времени поинтересовался на другом конце провода мой начальник. Связь была плохая, чисто военная, поэтому приходилось часто переспрашивать.
— Давно проснулся, товарищ майор, уже сходил на подъем подразделения.
— А где бойцы?
— Кто?
— Бойцы, спрашиваю, где?
— А-а… Ушли на проческу аэродрома, — ответил я, поняв что хочет слышать мой начальник.
— Ладно, — Крутов помолчал мгновение — слушай, к тебе едет проверка из округа. Будут смотреть политзанятия, поэтому отбери приличных слушателей и проведи все на уровне.
— А кто едет-то?
— Майор Кошевой — комсомолец из политотдела ВВС округа. Не помню, как его зовут, но ты узнай у Ющенко, и вообще, порасспроси у него что это за парень. Организуй все по нормальному. Посиди с ним, спирт, надеюсь, найдешь?
— Что?
— Спирт найдешь?
— Спирт? Найдем что-нибудь. У старшины возьму!
— Да, ещё поговори с Лидией.
— С кем, кем? — удивился я, подумав, что спросонья не расслышал имени.
— С Лидкой. Сам понимаешь, может это дело понадобиться.
Я поморщился. Такие поручения были не по мне, тем более, она в последнее время неохотно ложилась с проверяющими в постель. Значит, нужно уговаривать. Замполит, видимо, уловил мои колебания.
— Если будут с ней сложности, — сказал он, кашлянув в трубку, — скажешь, что я её очень просил и еще, ее рапорт о предоставлении жилья мы рассмотрим в ближайшее время.
Чертыхнувшись, я положил трубку. Но, тут же прозвенел звонок.
— Это «болгарка-8», разговор закончен, — деловито сообщила телефонистка.
— Я и так знаю! — коротко ответил я.
Телефонистка отвлекал меня от обдумывания поручения Крутова.
«И почему в воинских частях у телефонисток всегда такие странные позывные? — подумал я, — у нас «болгарка», в одной из частей училища «финка». В Азовске вообще «верстак», хорошо хоть, не «станок». Наверное, всему виной буйная фантазия начальников-связистов, которым хочется разнообразить скучные армейские будни».
Я неторопливо начал одеваться — придется идти и готовиться к политзанятиям. Надо подобрать подходящие тетради солдат, имеющих хоть какие-то записи, выдернуть с полетов бойцов, которые на проверке смогли бы промычать что-нибудь членораздельное о странах Варшавского Договора и блока НАТО. Короче, придется делать все обычные телодвижения, которые мы, политработники, делаем в таких случаях.
Батальоны обеспечения в авиации обычно комплектовались по остаточному принципу. К нам не попадали ребята с высшим образованием или с техникумами. В большинстве своем это были парни из деревень, нередко весьма отдаленных. Особые проблемы вызывали представители средней Азии и азербайджанцы, которые почти не разговаривали по-русски, зато, в первые дни пребывания на службе, быстро осваивали русский мат. В мою аэродромную роту попадали не только такие, я бы сказал слаборазвитые бойцы, но и штрафники после отсидки в дисциплинарном батальоне. В общем, контингент был еще тот.