Замечаю, что Антон как-то нехотя отвечает на этот вопрос и решаю дальше не терроризировать.
— Понятно.
— Как у тебя дела? — спрашивает Ангелина.
— Неплохо, спасибо. Учу инглиш и активно хожу по кастингам. Таймс-Сквер, Сохо, Манхэттэн. За день успеваешь побывать во многих местах. От Бродвея до Чайна-Тауна.
— Нравится тебе Нью-Йорк? Ну так, от первого лица если… Мы-то только на картинках его видели.
— Да не знаю, — пожимаю плечом. — С одной стороны, да, а с другой. — тут всё такое чужое, ненашенское…
— Привыкнешь.
— Думала, что Москва суетная, но этот город — просто трындец… — качаю головой и выдыхаю. — Люди, как белки в колесе. Двадцать четыре на семь.
— Яська видела вблизи статую Свободы, — рассказывает Череп Геле.
— Круто!
— И на Брайтон-Бич была!
— Как пацаны?
— Нормас.
Прям подозрительно спешит с ответом.
— Паровозов пьёт?
— Ну… — опускает глаза. — Иногда.
— Понятно, пьёт, — констатирую расстроенно.
— Калаш с Юлькой привет тебе передавали.
Зубы заговаривает.
— Спасибо.
— И Данька. Он у нас щас редко появляется.
— А Дымницкий? Куда пропал? — срывается с языка.
Стыдно задавать подобные вопросы, но выбора нет.
— Да вроде… никуда.
— Ясно. Не звонит мне просто. И сообщения не прочитаны. С ним… Всё в порядке?
— Да.
Киваю.
Чувствую, что вот-вот заплачу. Не хочу выглядеть жалкой, поэтому спешу распрощаться с ребятами.
— Ладно, гуляйте. Мне тоже пора идти.
— Далеко? У вас же там вечер уже, — хмурится Череп.
— В магазин надо. Продуктов нет. Хотим с девчонками сходить. Они ждут меня на улице, — вру.
— А, ну давайте. Осторожнее там.
— Угу. Пока, Гель! Пока, Тох.
Натужно улыбаюсь. Машу им и спешно отключаюсь.
Улыбка тут же сползает с лица.
Смотрю на грохочущий мост и высотки.
Шмыгаю носом и раздражённо вытираю покатившиеся по щекам слёзы.
«Дымницкий куда пропал?»
«Да вроде никуда».
Отлично.
Значит, только меня игнорирует?
Больно осознавать это, если так. Наверное, сама виновата. Не нужно было демонстрировать летом молчаливый бойкот и строить из себя обиженку. А впрочем…
Присаживаюсь на порожек. Наблюдаю за городом сквозь решётку балконного ограждения. Вспоминаю тот день. День, в который Кирилл сообщил мне о том, что я улетаю в Америку.
Потому что он, видите ли, решил, что так для меня будет лучше. Что мне нельзя терять шанс. Что я непременно должна согласиться на выгодный контракт.
Чёртов предатель!
Билеты втихаря купил. С агентством связался через моё руководство. Документы подал.
Всё это за моей спиной!
Скажите, разве так поступают с человеком, которого любят? Разве выбрасывают его за борт, как ненужный балласт?
Мне кажется, нет. Я потому и разозлилась на него страшно.
В аэропорту всех пацанов обняла крепко-крепко, а к нему даже не подошла. Не смогла переступить через боль и обиду.
Рыдала в самолёте и медленно погибала, абсолютно не представляя, как жить теперь без Него…
Дни сменяют друг друга. Месяц проходит за месяцем. Год за годом…
К своей жизни в Америке я постепенно привыкаю, а вот к неопределённости на личном привыкнуть никак не могу.
Увы, я до сих пор привязана к Дымницкому.
Вы спросите почему увы?
Да потому что даже спустя большое количество времени моё сердце, находящееся в тысячах километрах от Москвы, всё ещё адски болит, страдая по человеку, которому я абсолютно не нужна.
И если в течение первых нескольких лет, проведённых в разлуке, я сомневалась, то сейчас, после ряда событий, понимаю абсолютно чётко: Кирилл, к сожалению, меня так и не полюбил.
Я повзрослела. И, знаете, просто приняла этот факт. Хотя легче от этого не стало…
— Та-дам!
Янка достаёт бутылку из пакета и хитро улыбается.
— Торжественно заявляю: сегодня будет пьянка!
— О нет, — морщусь.
— О да, Бортич. Завтра грёбаный weekend. Страна отдыхает, мы тоже. Верно, Миш?
— Ага, — отзывается блондинка, выкладывая на стол всякую всячину.
— У вас ещё и праздник желудка намечается? — выгибаю бровь.
— А чё нет? Можем иногда себе позволить, — подмигивает Яна.
— Обозначьте повод, пожалуйста. Ну явно этот сабантуй с чем-то связан.
Чуйка никогда меня не подводит.
— Ясь, — Миша оставляет продукты, обходит стол и подходит ко мне. — Я через пару дней уезжаю.
— Куда? К родителям?
— Нет. Меня пригласили сняться в кино, — произносит она, виновато опуская глаза.
— Наш ангелок едет покорять Голливуд, — Яна открывает шкафчик и снимает с полки бокалы.
— Здорово, — отзываюсь я тихо.
— Ну тогда сотри это прискорбное выражение с лица и порадуйся за подругу.
— Я искренне рада, правда.
Мне просто не хочется с ней расставаться. Я так сильно полюбила эту девочку.
— Ну Яська…
Белокурая Миша делает шаг вперёд и крепко меня обнимает.
— Не плачь, пожалуйста, — гладит по спине ладонью.
— Не буду, — шмыгаю носом и пытаюсь успокоиться.
Выходит плохо. Слёзы всё равно безостановочно катятся по моим щекам.
Сначала нас бросила Ида. Потом Агата. Теперь мы без Миши…
— Хочешь я не поеду? Останусь тут с вами. Будем жить как жили. Весело и дружно.
— Ты что!
Где-то в этот момент беру себя в руки.
— Ты обязательно должна поехать. Вдруг это твой билет в большое будущее.
— Ну не знаю… Где я и где кино, — качает головой.
— Не думай так.
— Я посещаю курсы актёрского мастерства, но пока чувствую себя абсолютным бездарем.
— Если позвали сниматься, значит разглядели в тебе талант.
— Или твои прелести разглядели, — смеётся Яна.
— Эй!
— Чтобы ты понимала, Ясь, Мишке досталась одна из главных ролей в ремейке старого и мегапопулярного фильма.
— Круто. Когда состоится премьера, мы будем сидеть в кинотеатре на первом ряду и кричать о том, что на экране наша подруга.
— Погодите ещё, вдруг у меня ничего не получится.
— Нельзя программировать себя на отсутствие успеха, — наставляет Яна. — Всё будет отлично, ясно?
— Да.
— Так… А теперь идите обе сюда и помогите мне распечатать закуску.
Час тридцать спустя мы трое уже в хламину.
— Чёртовы стразы были даже на полоске! Они мне, по ощущениям, геморрой натёрли!
Ржём.
— Я чесалась после шубы на показе ******. Вся, с ног до головы, ей Богу. Не завидую тем, кто будет её носить.
— Миша, кто там тебе пишет постоянно? Этот твой футболист?
— Он не мой.
— Из всех возможных вариантов этот — идеален для того, чтобы, наконец, лишиться девственности.
— Яна…
Мишель стремительно краснеет.
— Не, ну а чё? Выгодно продать её какому-нибудь толстосуму ты не хочешь. Значит нужен нормальный кандидат. Красивый, сексуальный и опытный. Футболист подходит под описание. Порадуй парня.
— Я не хочу торопиться.
— Ууу, моя дорогая. Так ты до тридцати нетронутой останешься.
— Ну и что? Лучше ни с кем, чем с кем попало.
— Поддерживаю, — соглашаясь, киваю.
— Дуры. Что одна, что вторая. Секс для женщины очень важен. И с точки зрения физиологии, и в качестве элементарного эмоционального выхлопа. Это офигенское тело, — на меня показывает, — должен кто-то щупать и ласкать.
— Я без любви не буду с кем-то спать, Ян.
— Слушай, ладно Миша, там всё понятно. Страхи, розовые единороги в кровати. Но ты-то, блин, Бортич! Такая горячая деваха и столько лет одна! При том, что возле тебя неплохие персонажи крутятся. Богатые. Статусные. Интересные.
— Я и будучи одной нормально себя чувствую.
— Да-да, слыхали уже эту сказку.
— Как ты не поймёшь, Ян? Она всё ещё любит своего бандита.
— Ты серьёзно? Давно пора про него забыть.
— Ну так не получается, наверное. Сердцу не прикажешь, — Мишель вздыхает, подкладывая ладонь под подбородок.