— Хорошо, пойдемте.
Они поднялись. Макс впустил Святозара в квартиру. Тот скинул кеды и дунул к туалету.
Пока опер справлял малую нужду, Челышев перекладывал купленные продукты в холодильник. Обезжиренный творог, капуста, кабачки, зелень. Он не перестал любить выпечку, но теперь готовил низкокалорийные сырники и оладьи. Заправлял их легким йогуртом. Если бы не проблемы с сердцем, выявившиеся после смерти Лии, Макс и не подумал бы худеть. На внешний вид ему было плевать. Но болеть ужасно. Тем более когда за тобой некому ухаживать. Естественно, мама не бросит. Поможет, чем сможет. Но Максу не хотелось, чтоб она приносила себя в жертву ему. Да и общество ее его не особо радовало. С ней ему было… напряжно. Воскресные и праздничные обеды Максим высиживал, но когда они заканчивались, уходил домой с радостью.
— Будете чай? — спросила Челышев у покинувшего уборную Святозара.
— Не откажусь.
— Минутку.
Он включил чайник и достал из ящика жестяную коробку с цейлонским чаем. Самым обычным, из супермаркета. Перестав лакомиться мучными сладостями, Макс начал ценить напитки, которые хороши сами по себе. Чай стал приоритетным. Но себе он заваривал элитные сорта, а гостям сойдут и простые.
— Расскажите, как вы познакомились с Павлом Евгеньевичем? — спросил Святозар.
— На специальном сайте. Я коллекционирую кукол, он тоже.
— Сколько раз вы виделись?
— Два. Один раз он ко мне приезжал, второй раз я к нему.
— Зачем?
— Я продавал куклу. Приобрел именно с этой целью. Хотел заработать. Павел заинтересовался. Мы договорились о встрече, он приехал, посмотрел, но остался недоволен. Ему не понравилось состояние. Однако через месяц он снова со мной связался, спросил, продал ли я свою принцессу.
— Это была особа королевских кровей?
— Да. Ее выпустили сразу после рождения Елизаветы Второй в тысяча девятьсот двадцать шестом году.
— Что вы ответили?
— Правду. Что кукла все еще при мне, потому что за копейки я ее не продам, а назначенную мною цену никто не платит. И Иванов предложил еще раз встретиться. Но в присутствии эксперта. Я не возражал. Вместе с Лиззи мы приехали к Павлу. Он был не один, а с мужчиной не первой молодости и свежести, но не стариком. Якобы экспертом. Тот осмотрел куклу, стал занижать мою цену, мы поспорили, и я уехал домой.
— Это все?
— Да.
К этому времени чай почти поспел. Не раскрылся еще, но уже был заварен. Макс водрузил на стол чайничек и кружки. Из германской фарфоровой посуды, украшенной тонкой работой, он пил чай один или с куклами-сестричками.
— Вы больше не звонили и не писали Павлу Евгеньевичу? — с невинным видом спросил Святозар.
Макс понял, что полицейские взяли на контроль телефонные контакты и интернетовские, проштудировали звонки и переписку покойного. Как быстро работают, это ж надо…
— Отправил одно сообщение на сайте, где познакомились, — признался Максим.
— Какого содержания?
— Вы же наверняка сами знаете. Не просто так пришли же?
— И все же я хотел бы услышать от вас.
— Дословно не воспроизведу. Но я ругался. Обзывал Павла.
— И угрожали.
— Нет, это вряд ли…
Святозар снова открыл свою сумочку. Достал распечатку. Перебрал листы, нашел строчку, которую хотел зачитать:
— Желаю тебе гореть в аду!
— Разве это угроза? — Он открыто посмотрел в глаза парню. Знал, его чистый взгляд действует обезоруживающе. Впрочем, у Макса вообще было очень располагающее лицо.
— Ладно, пожелание… Гореть в аду.
— Я психанул и отправил Павлу это гневное письмо. О чем сожалею.
— Чем он вас так разозлил?
— Он хотел подменить куклу. И так называемый эксперт ему в этом помогал.
— Имя можете назвать?
— Дмитрий Иосифович. Фамилия — Коцман.
— Я слышал об Иосифе Абрамовиче Коцмане. Он известный реставратор.
— Да-да-да. О нем ходят легенды. Лично я с ним не встречался, но, слышал, он творит чудеса. Берет за свои труды очень много, но клиентов недовольными не оставляет. Не просто чинит игрушки, а вдыхает в них новую жизнь. Сын, увы, пошел не в него. Как я понял, Дмитрий пытался освоить ремесло, стать достойным преемником, но на детях гениев природа отдыхает. И он, пользуясь именем, стал мошенником.
— Это серьезное обвинение, — заметил Святозар и налил себе чаю.
— О нем ходят дурные слухи среди коллекционеров. Я ознакомился с ними только после нашей встречи. Тогда-то и отправил гневное послание Иванову.
— Но почему вы стали наводить справки?
— Мне показалось (не пойман — не вор), что Дмитрий с Павлом пытаются подменить мою Лиззи. Вы, естественно, не в курсе, но подделок и на нашем рынке превеликое множество. На глазок не всегда определишь, какая кукла перед тобой — антикварная или ее точная копия.