Но в другой раз он говорил: «Видишь, вон на той вершине - хозяева тайги, тигры. Нет ничего красивее этих котов». Похоже, он говорил это своей жене, но это всё равно возбуждало во мне интерес. Меня терзал вопрос: какие они - тигры? Как они двигаются, как готовятся к прыжку? Эти животные, о которых он говорит так часто?
Вот и в ту ночь я хотела, чтобы он заговорил о тиграх, чтобы рассказал о них больше. Но он лишь ворочался во сне. И вот, наконец, услышала, как он бормочет что-то о тиграх, охоте, но тихо. Он вскрикнул; застонал; проснулся, протёр глаза и пошёл с одеялом к софе, укутался в одеяло, наконец, крепко заснул.
Я видела его до утра, слушала тиканье часов и нестройный шум насекомых, и ждала, пока он заговорит.
Неподвижный, как и всё тело, взгляд, не давал разглядеть ничего, кроме того, что отражалось в зеркале напротив. Моё собственное отражение ночью было лишь силуэтом под маленьким колечком нимба. Он постоянно клонился вперёд и вправо, но так незаметно, что я и сама вспоминала об этом лишь изредка. Так было до позавчерашнего дня, когда хозяин комнаты, напившись, подошёл к комоду, где я стояла (было уже темно, он мог видеть только нимб), выбросил вперёд руку и стал водить ею в воздухе, повыше моего лица, очерчивая светящийся кружочек. Пошатываясь, словно бы от ветра, он напевал какую-то мелодию, и вдруг резко приблизился ко мне, сократив расстояние. Меня окатило его пьяное дыхание. Он коснулся пальцем моего лба. «Памм...» - пропел он. Лишь потом я заметила, что нимб отклонился назад на миллиметр или два.
И через две ночи, после вечера, когда он заговорил об охоте на белого тигра, нимб кренился вперёд и вправо сильнее. Конечно, это из-за него у меня так сильно болела спина: по мере того, как он клонился вперёд и вправо, проволока внутри отклонялась назад и влево, очень скоро она должна была упереться в стекло - я догадывалась, что тогда это движение прекратится, но боль станет невыносимой. Хотя, может, она наоборот стихнет - всякое ведь бывает. Но я даже не хотела, чтобы боль прекращалась. Напротив, часто представляла себе, как тяжесть нимба тянет меня вниз, к земле... Возможность увидеть столько нового! Потолок и верхние углы комнаты, те два ярких пятна осеннего цвета, и, может быть, даже успеть заглянуть за дверь. Но самое главное - двигаться, пусть и всего несколько десятков сантиметров, но двигаться, лететь!.. А потом, быть может, меня бы переставили (как ту тряпичную куклу, что сидела когда-то рядом со мной на комоде: она долго кренилась набок и однажды упала; тогда старуха подняла её, повертела в руках и унесла, должно быть, в свою комнату).
Мне нравилось думать и об этом. Куклой я точно перестала бы быть, да и ангелом также, но в кого превратилась бы тогда? Тело бы разлетелось, как брызги воды, когда роняют чашку. Может быть, это тело - лишь оболочка, и если разбить её, я стану такой же большой и тёплой, как эти люди, и буду ходить. Может быть, даже стану такой же красивой, как его жена, и буду с ним танцевать, одетая в белое платье. Или как мухи и комары - и буду летать, а может быть, буду с пастью, оснащённой ножами, с изгибом хвоста, и буду готовиться к прыжку. Представляя себя кем-нибудь, кто умеет двигаться, я была готова выпрыгнуть из своего тела, засмеяться, заплакать, запеть, так радостно мне становилось - только мы, куклы, не можем плакать, смеяться и прыгать, не можем и говорить, а можем только смотреть своими глазами; стеклянным взглядом смотреть на то, что находится впереди нас.
Мне очень хотелось передвигаться, и было не важно как. Комната была для меня целым миром, и все же она была однообразна, в ней было так мало красоты, и нельзя было приблизиться или отодвинуться, чтобы разглядеть что-нибудь получше. У этих людей каждый день происходило почти одно и то же. А где-то ловили тигров, и скоро должен был начаться отлов белого. Как они выглядят, эти тигры? Как двигаются?
Ночь подходила к концу, хозяин комнаты всё ещё спал, крик насекомых звенел; и вот стали проступать первые очертания: то блеснёт угол комода, то проявится спинка кресла, и вот, наконец, вся комната рисовалась в полумраке, а нимб мой потускнел. День начинался.
Хозяин комнаты зашевелился во сне и заговорил:
- Я стану тигром, страхом, прячущимся за деревьями, и клык твой меня не зацепит...
Охотники далекой Индии произносят это заклинание и становятся непобедимыми - он читал об этом неделю назад матери вслух во время их вечерних посиделок у камина. Это была древняя молитва.
- ...тигр ждёт нас в лесу, он последний наш враг, страшный демон...