В коридоре пахло сладко, едко и совершенно незнакомо. Ближе к кухне запах усиливался, но он точно не был ароматом еды. Я заглянул в кухню – свет выключен, мрачный силуэт курит в окошко, – повертел головой. Вчера толстяк метнул куриную шкурку из двери напротив – вероятно, там он и живёт. Ничего не случится, если я постучу?..
– Открыто, – донеслось из комнаты.
Я помялся на пороге, не решаясь войти так сразу, толкнул дверь… Меня встретил мрак, прореженный сиреневыми звёздами, и тот самый запах, что шёл с кухни, только ещё более густой.
– Заходи, заходи, – позвали из глубины. – С плитой-то вчера справился?
О. Надо же, помнит.
– Привет. Слушай, я хотел…
Чего я хотел, сказать не получилось: заиграла музыка. По комнате волнами разошлись протяжные, звонкие удары, словно медной лапкой шлёпали по панцирю черепахи. Медитативная, гипнотизирующая мелодия заливалась в уши, глаза привыкали к темноте. Секунду спустя, сквозь волны музыки и мрака, я различил у окна того самого толстяка – он полулежал на стуле и плавно, в такт мелодии, водил рукой. Другой рукой он держал у рта узкий шланг.
– Эм-м… Прости, что не вовремя…
– Нормально, – успокоил толстяк. – Садись. Ярослав.
– Я не Ярос…
Хотел сказать: я не Ярослав, я Олег. Потом дошло: это он так представился; это он – Ярослав.
– Олег.
– Угостишься?
Я не понял, чем. Подошёл ближе. Толстяк протянул мне шланг:
– М-м?.. Хорош.
– Это… что?
– Кальян, – сытым, довольным голосом ответствовал Ярослав. – Ежевика на изабелле. Будешь?
Так вот чем так сладко воняло.
– Не, спасибо. Слушай, я хотел спросить – ты вчера девочку окликнул, Катю. Она тут живёт?
Ярослав кашлянул, покосился на меня.
– Ещё один влюблённый?
– При чём тут влюблённый? Просто забыл ей вчера нож отдать.
– Есть древняя восточная традиция: если один другому дарит холодное оружие, то как бы признаётся в чувствах.
– Чушь какая. Никогда не слышал, – чувствуя себя крайне неуютно в этой космической, с лиловыми всполохами и черепашьим шлёпаньем комнате, буркнул я.
Ярослав (судя по всему, он был слегка не в себе) не обиделся. Вздохнул, сунул конец шланга в рот и замолчал. Я тоже молчал, не зная, что предпринять. Вроде как человек расслабляется, отдыхает, чего я полезу со своим. Вроде как меня пригласили: заходи. Угоститься предложили. Вроде как уже ясно, что у Кати кавалеров пруд пруди, и мне с этой толпой, со своей пустотой и сумятицей в голове, точно не тягаться. С другой стороны…
– Так где она всё-таки? – грубовато спросил я. – Она здесь живёт?
– Да кто её знает. – Ярослав выпустил изо рта дым, благодушно пожал плечами. – Когда здесь. А когда не здесь.
– В смысле? А учится-то она хотя бы в этом институте?
– Да кто её знает, – повторил Ярослав. – Вроде да, в нашей группе… Но тоже то учится, а то не появляется неделями.
– И вы не спрашивали? Не узнавали ничего? – поразился я.
– А ты попробуй у ней узнай, – усмехнулся толстяк.
Под окном проехала машина, свет фар веером прокатился по потолку, и на миг мне показалось, что Ярослав похож на Кабалета. Я фыркнул: ещё чего не хватало! Разве что толщиной… Ярослав принял фырканье на свой счёт, кажется, даже слегка обиделся:
– Это она только с виду такая простая. А так…
Он поманил меня пальцем. Я почему-то нагнулся, подошёл на цыпочках, пробираясь сквозь клубы дыма. Ярослав обдал меня ежевичным кальянным духом и шепнул:
– Вот ты тоже откуда взялся? Не рассказываешь. Вот и она не хочет. Но вообще, говорят, она куда-то в киношный собиралась, да не поступила. То ли на артистку, то ли на оператора. Пошла сюда. Знаешь же, как про наш инстик говорят? Кому некуда идти, приходите все в КИТИ. Вот она и пришла. Вроде бы учится, но вообще не парится, где-то там себе портфолио набирает, чтоб на будущий год снова поступать.
– На кого, говоришь, она хотела? – с тревогой спросил я. – На оператора?
– Ну, на оператора. Или на артистку. То ли на видеографа какого-то… В их-то вуз, в отличие от КИТИ, просто так не придёшь.
– Да уж.
– Угостись, – снова предложил Ярослав, обретая прежнее добродушное настроение. – Хорошие угли, хорошо успел раскалить. А то, бывает, только положишь на плитку, и сигнализация завоет или коменда прибежит.
– Так ты их на плитке греешь? – удивился я. – А… Пожара не будет?..
Ярослав махнул рукой и чуть не сбил стеклянную, булькающую и слабо светящуюся тушу кальяна.