Эх вы! – оборачиваюсь в след нерадивым дуэньям. – Оставили одну девочку…
Но меня тянет наружу, прочь из замка. Душой чую, что надо! Вылетаю в первое попавшееся открытое окно.
Я открываю глаза в своей коморке.
На меня ехидно смотрит толстая плюшевая пчела и начинает разминать крылья…
Мои крылья уже отрывают меня от полки, а ехидная толстая пчела рядом смешно перебирает лапками, пытаясь встать с полосатого брюшка, увенчанного крупным жалом.
Да что же это?!! Когтистыми лапками, покрытыми бурой плюшевой шерстью, я подталкиваю неуклюжую пчелу, помогаю ей наконец перевернуться, запустить пропеллер крылышек и на медленном бреющем полете последовать за товаркой в открытое окно. Мне тоже надо спешить, поэтому я спрыгиваю с полки прямо на пол.
Я вылетаю в окно коморки и направляюсь в сторону города. Сейчас мне нужно туда!
Я вылетаю в окошко вслед за… мной? И лечу в сторону леса, туда, где главный тракт ведет в сторону реки…
Я запрыгиваю на подоконник. Ну как запрыгиваю… Передними-то лапками зацепилась, а вот плюшевая попа тянет вниз, к полу. Изо всех сил скребу по стене задними лапами, черные когти делают глубокие борозды в старой краске… Наконец, я выпрыгиваю из окошка и со всех четырех лап бегу вслед за… мной? Улетевшей в сторону леса.
Душу тянет туда…
Душу тянет, тянет…
Я открываю глаза в спальне, залитой мягким светом голубой луны. Теплый ночной ветерок колышет белые занавески на распахнутом окне, под раскатистые рулады знакомого храпа. Смотрю вниз – до пола снова далеко.
Громкий всхрап сбоку. Почти рядом со мной крупное старческое лицо в кружевном чепце. Из приоткрытого рта на подушку скатывалась тонкая струйка слюны, нижний клык задорно торчал вверх. Госпожа Топтыгина преспокойно досматривала седьмой сон. Ее не беспокоили ни праздничные гуляния, ни гадания, ни тем более балы.
Здесь все будет хорошо!
Мне нужно спешить в другое место.
Я удобнее перехватила бронзовый посох, спрыгнула с тумбочки на пол и устремилась к окну.
Я открыла глаза на…
А вообще, где это я?
Я стояла на краю. Шкафа? Полки? Стеллажа? Повернув голову, обнаружила справа лесного оленя. Как живой, хоть и из бронзы! Слева от меня стояли пара журавлей, тоже бронзовых, а за мной была кирпичная стена… Всю жизнь мечтала о такой гибкой подвижной шее.
Что ж, мне пора. Раскинула в стороны бронзовые крылья, вспорхнула с полки, поджав лапы с острыми когтями.
Ринулась вперед, к свету полной голубой луны, разбивая в дребезги тяжелым металлическим телом оконное стекло.
Я открыла глаза и увидела клубящееся прямо надо мной нечто. Нет, это был не серый туман, из которого уже дважды за эту ночь материализовывались страшные и опасные существа…
Эта туманная дымка светилась голубоватым, иногда по ней пробегали радужные всполохи, а вниз от нее тянулась тонкая мерцающая ниточка. Я проследила взглядом направление нити и увидела рядом маленькую девочку…
Ну как Маленькую… Весьма крупную! Одна голова в несколько раз больше меня. Но пухлые щечки и курносый носик говорили, что ей от силы лет шесть. Открытые серые глазки смотрели прямо вверх совершенно безучастно. Мне даже показалось, что девочка не дышит.
Оно уже было здесь.
Полностью воплотившийся огромный монстр тянул к мерцающему облачку свои трехпалые лапы, из круглой пасти выдвинулась телескопическая трубка с белесыми маленькими щупальцами на конце. Круглый глаз был полуприкрыт в предвкушении знакомого лакомства.
Оно здесь не в первый раз. Пришло, словно к заведомой кормушке за очередной порцией лакомства.
А вот хрен тебе!
Я, копошась и постоянно путаясь в длинном сарафане, стала быстро выбираться из-под одеяла. Вот уже встала на подушке, перехватила поудобнее коромысло, сбрасывая на пол ненужные ведерки…
Чудище заметило меня слишком поздно, когда я уже летела в прыжке, целясь коромыслом, аки копьем, в единственный глаз супостата.