Кукловод и Лазурный. Оттенки синего
Кукловод нависал над шахматной доской. Фигурки ещё давно снесло куда подальше после очередного землетрясения. Лень было поднять их все. Лень было пошевелиться. Ветер коснулся волос. Кукловод вздрогнул, а потом улыбнулся - по привычке. Кукловод когда-то был Сорком Иллом. «Ну что за душечка, право!» - восхищалась когда-то мать своим ненаглядным пухленьким мальчиком Сорком. Через каких-то двадцать лет мамочкин «душечка» превратился в ожесточённого, покрытого шрамами во многих местах мужчину с крепкими мускулами и атлетическим телосложением. Жаль, что семья не увидела, кем стал Илл. Сорк был актёром. Великолепно играл в шахматы и пел. У Сорка была коллекция самодельных кукол, шкаф с книгами и прелестная невеста. А когда Илл ушёл в Хаос - покорять огромный мир - и прожил там каких-то восемь лет, то обратного пути уже не было. Сорк стал самостоятельным, эрудированным, галантным мужчиной. Всё ещё мягким и доверчивым. Все люди, жившие в родном измерении Сорка, погибли. Хотя откуда он может знать, что с ними случилось? Это не было похоже ни на катастрофу, ни на войну. Может, какая-нибудь чертовски заразительная, прямо-таки повальная болезнь. Парень просто увидел перед собой пустое поместье. Ни животных, ни людей. Так же было и в городе, и в остальных частях мирка. Где бы Сорк ни искал - никого. Удушающее одиночество вокруг. Растения загнивали, дома крошились от ураганов и сокрушительных ветров, проносившихся по пустынной родине парня. Сорк знал, что вскоре всё окончательно умрёт на его некогда процветающей родине. Угнетало и то, что Илл отчаянно хотел знать, что произошло. Никто не ведал, никто даже не знал о существовании этого измерения. Никто, кроме Сорка. Это гулкое слово «Никто» и стало спутником дальнейшей жизни парня. У тех, кто долго живёт, чрезвычайно хорошая память. Кукловод до сих пор отчётливо видел во снах лицо сестры. До сих пор глухо скулил, когда слышал мамин голос в тишине. Когда ветер касался волос Сорка, перебирая их и обдавая морозящим дыханием, мужчина до сих пор вздрагивал. Ему всё казалось, что это Ми-дко, любимая девушка, холодящая разум, гладила Сорка ласково. О том, что в конце-концов эта же Ми-дко вышла замуж за другого - ведь он-то был красивее, - Кукловод сумел (почти) забыть. Точнее, попытался забыть. Хаглэсу понравилась актёрская игра Кукловода. Что принц забыл в полупустом маленьком театре на окраине? Сорку так и не приходил в голову ответ на этот вопрос. Какая ирония... тогда Кукловод играл роль человека, у которого убили всю семью. Понятное дело, что Сорк Илл выложился на полную и чуть ли не заплакал под конец от душевной полноты. Вурсториад тогда сказал, что у Кукловода так же неплохо получилось бы держать в руках оружие. С насмешкой, но всё-таки с каким-никаким уважением. Как принц догадался, что в нём, запуганном и совсем отощавшем от нищеты пареньке, есть кровожадное желание резать глотки? Оно было врождённым и обострилось, когда Кукловода ничего не сдерживало. Он в любой момент мог зарезать хоть кого. Причину этого Сорк выяснить даже не пытался. Кукловод успешно справлялся с ролью личного киллера. Он убивал по первому слову своего господина. И какого Рестора Кукловоду это так нравилось? Нравилось разыгрывать невинного, манипулировать людьми как самодельными марионетками из далёкой юности. Дёрнешь рукой - и человек сделает то, что тебе нужно. Они все просто куклы. Куклы, набитые вовсе не ватой. Куклы, в которых течёт приятная на вкус кровь. А Лазурного, тогда ещё никчёмного и надоедливого донельзя, Кукловод нашёл на одной из улиц какого-то забытого Ящером городишки. Хулиган-лазурный уже тогда дрался неистово и жестоко, пусть и с ровесниками-оборванцами. Как описать то, что чувствовал к Лазурному - мальчишке с нелепым именем Ооро - Кукловод? Ооро, как будто изрисованный криворуким художником, имевшим только одну бутыль с краской, раздражал. Маячил перед глазами как голубое зарево. Кидался во все драки. Издевался над животными. Стрелял сигары у Кукловода. Но он не был марионеткой, нет. Он не подчинялся Сорку. А может, это от того, что острое ощущение одиночества побуждало мужчину быть помягче со своим новым товарищем. Тогда ещё они были товарищами, да, и, может, поэтому Сорк и не пытался заставить Ооро под свою дудку. Сорк привёл в свой дом Лазурного как котёнка, подобранного с улицы. Впрочем, Лазурный и был рождён на улице, и там бы и остался, если бы не Сорк Илл. Мужчина пытался воспитать его как надо. Научить чему-то, что знал сам. А Ооро сбежал из дома - единственного дома, который был у мальчугана за всю жизнь. Кукловод хотел бы показать парнишке, что на самом-то деле этот «грозный мужик в капюшоне и дурацких ботинках» может быть кем-то большим. Кукловод хотел бы снова обрести семью. Но это желание отпало. К чёрту их всех. Лазурный, признаться, был и вправду ужаснейшим младшим братом, но достойным соперником. Каким образом Ооро узнал о Хаглэсе? Как-то раз Лазурный пнул Вурсториада, который дожидался Кукловода в дверях. В ответ принц только засмеялся и похвалил способности мальчишки. Наверное, Хаглэс по глазам мог вычислить хладнокровного убийцу в глазах у совершенно нормального человека. Ворону всегда удавалось определить личность и способности человека. Поэтому он счёл Ооро отличным бойцом. Странно то, что Лазурный был талантливее самого Сорка. Но ленивым до жути. У Сорка слишком хорошая память. При каждом взгляде на пятнистого лазурно-солнечного, грубого, но глубоко-глубоко внутри - он уверен - ранимого мальчика, Сорк ещё видит в нём строптивого младшего брата, испуганного хмурым характером и строгим нравом старшего. А Лазурный с первого дня знакомства называет Кукловода «сине-хмурый мой собрат». Когда Сорк и Ооро ещё более-менее ладили, мальчишка написал своё первое стихотворение, посвящённое Иллу и начинавшееся с этой строчки. Но Кукловод уже ни по кому не скучал. Просто послал всех к чертям и работал, работал, работал, чтобы убивать ещё быстрее, ещё ожесточённее наносить удары кинжалом по тем, кто посягнул на жизнь господина. - Ладья упала, - вывел из размышлений хриплый, по-детски тонкий (хотя за сто пятьдесят лет можно было и повзрослеть) голос. - Спасибо, - с отвращением брякнул это странное слово Кукловод и вяло ухватился за протянутую ему фигурку. - Ну что, сыграем партейку? - как-то виновато поинтересовался Лазурный. Сам себя не понимая, Кукловод выговорил унылое «Угу». - А я видел, как ты улыбался, - смущённо проговорил Лазурный, расставляя на доске фигуры. Кукловод долго-долго всматривался в бордовые глаза парня. Слишком хорошая память иногда дорого берёт и проводил иглами по старым шрамам. Раз за разом. Как бы ты ни пытался послать и её тоже к чёрту. «Сине-хмурый мой собрат, Наши песни - один лад. Твоя улыбка веет тоской, Ты - её мрачный король. Мы два разных оттенка синего, Надеюсь, ты простишь меня за отсутствие рифмы в этой строчке. Но не надо печали, Мы ведь братьями почти что кровными теперь стали» Кукловод засмеялся. Чуть ли не до слёз. - Над чем ты ржёшь? - насторожился парень. - Лазурный - это оттенок голубого, а не синего, - с непонятным смущением, но ещё посмеиваясь, пробормотал Кукловод. Ооро выиграл партию. Но Сорк не перевернул доску и даже воздержался от гневных комментариев на этот раз. - А голубой - оттенок синего. - Видя улыбку Кукловода, Лазурный улыбнулся в ответ и прибавил тихое «Наверно». У Ооро тоже хорошая память.