– Ты головой думаешь, когда делаешь что-то? – просипел Тиран старушечьим, но достаточно низким голосом.
– Да что не так-то? – огрызнулся Сергей.
– В чужие дома заходить только с правой, а ты с левой зашел, бестолочь.
«Снова?» – нахмурился он, стараясь восстановить в памяти картину. Ладно из своего дома выйти с левой, но второй раз за день на те же грабли… Ну не мог он! Эти действия отработаны до автоматизма: сплюнуть через левое, три раза по дереву, если дурное подумал или сказал; посмотреть в зеркало и показать язык если вернулся, забыв что дома; не свистеть в помещениях; присесть перед дальней поездкой. Не мог он такую оплошность допустить. Это не привычки, это образ жизни, подсознательная память действий!
Из дома дохнуло затхлостью, тоской старых вещей. Поджав губы, Сергей пошел внутрь. Прямо взгляд упёрся в печь, небеленую, с перистыми черными факелами от горевших когда-то дров. Не холодно, будто недавно протопили. Налево кухня, направо зал с большим стеллажом с книгами. На просевшем с одной стороны полу линолеум, постелен неровно, с бугорками. Небольшие окна, тоже под углом. Видать, брусчатый дом от времени перекосило. В комнате висят темно-коричневые шторы, из-за них виднеются аккуратные ажурные гардины, прикрывающие уродливые окна-глазницы. На улице, совсем рядом небольшой заборчик с каким-то горшком на одной из вертикальных палок. Странно, снаружи его незаметно. У стены стоит средних размеров красный обтрепанный диван, продавленный в нескольких местах. На нём ворох грязных тряпок.
В углу, чуть поодаль от дивана, рядом с окнами с облупившимися рамами и битыми внешними стеклами, стоит высокое зеркало, накрытое белой тканью. Сергей медленно подошел к нему. Доски под линолеумом скрипели, реагируя на твердые шаги. Едва он собрался скинуть тряпку, как снизу, будто бы из-под пола, донесся стук. Ровный, уверенный, целенаправленный.
– Тиран, – прошептал Сергей и замер, – ты где?
Напарник не отзывался. Снаружи послышались голоса. Стало спокойнее. Значит, команда ОУС приехала и готовится встречать попаданца. Они обычно прибывают за десять-пятнадцать минут до появления. Если не открыть зеркало, то улетит странник неизвестно куда. Но зачем его закрыли? Все, кто относится к колдовству, знают, что это прерывает течение энергии и магических потоков. Он протянул руку и скинул ткань на грязный пол. Поверхность зеркала заполнена насыщенными черными пятнами, живыми, ползающими по отражающей плоскости.
«Чёрт!» – выругался Сергей и наклонился за тканью. Чёрт, чёрт, чёрт!!! Ноги его будто прилипли к полу, он не мог ступить и шага вперед.
– Тиран! – крикнул он, оперся на пыльный пол рукой и постарался дотянуться до ткани, – Тиран, сюда!!!
Голоса снаружи как ни в чем не бывало продолжали переговариваться, словно его никто не слышал. И назло, ткань упала за зеркало, будто её кто-то специально отодвинул подальше. Указательным пальцем он всё же сумел подтянуть тряпку к себе. Выпрямившись, он встряхнул белую ткань, развернув во весь рост, и собрался накинуть на зеркало. Но она зацепилась за что-то снизу. Сергей попытался дернуть, поднимая руки насколько возможно высоко. Он всё еще не мог шагнуть ни в сторону, ни назад. Рассердившись, намотал часть тряпки на кулак и потянул. Послышался треск и широкая белая ткань разорвалась, оставляя только небольшой кусочек в ладонях.
– Да что такое! – в сердцах крикнул он.
Внизу, прямо рядом с его ногами линолеум оказался разодран, вернее, больше похоже на то, что порезан. Ровно, аккуратно. И сквозь эту узкую щель не видно ничего, кроме всепоглощающей темноты. Сергей раздул ноздри, скривился. Сердце неистово колотило по грудной клетке, будто перескакивая из одного места в другое. Зеркало становилось всё темнее, черные пятна расползались как мороз по поверхности озера в ускоренной съемке. И, кажется, в еще отражающей его части виднелись чьи-то глаза… Он пытался дергать ногами, пробовал поднять их, но в итоге только сгибал в коленях, а от пола не отрывал.
– Да брось ты! Отстань! – Серегей потянулся к зеркалу, чтобы разбить его, – Отстань, я не хочу дурного, мы пришли попаданца спасти!
Снизу, из-под пола, откуда был стук, послышался непонятный набор звуков. Вопль, кошачье шипение, звук бьющихся банок, десяток стуков в разных направлениях, снова крик, какой-то сдавленный, больше похожий на боевой клич. После пары минут этой активной какофонии пришла звенящая тишина, сквозь которую продралось медвежье сопение.
– Иди! – услышал он знакомый голос и выдохнул.
Ступни отлипли от пола. «Что бы я без него делал» – подумал Сергей, осознавая собственную, человеческую беспомощность. Хорошо, что в ЦИРКе все работают в парах. Скольких несчастных случаев удается избежать благодаря этому.