Джонсон провёл меня до цилиндрической кабины лифта из стекла на бронзовом каркасе. Спустившись, мы оказались в коридоре, который заканчивался широкой дверью.
Джонсон распахнул передо мной створки, и, сделав шаг внутрь, я замер поражённый. В просторном ярко освещённом помещении в несколько рядов висели на крестообразных балках, закреплённых к потолку, на длинных шнурах куклы. Мне показалось, что здесь их сотня, не меньше. Я прошёлся по рядам, касаясь одежды, лиц, рук. Это производило жутковатое впечатление. На миг показалось, что я нахожусь в зале с виселицами, на которых вытянувшись во весь рост, висят трупы.
- Что вы остановились, Питер? - поинтересовался Джонсон, который следовал за мной по пятам. - А, нравится? Это моё недавнее приобретение, - объяснил он. - Великолепный экземпляр. Прекрасный голос и пластика.
- Да, я вижу, очень красивая марионетка, - глухо произнёс я, проведя легко рукой по одежде куклы. - Сделано отлично. Не отличишь от настоящей.
- Вот, Питер, все эти марионетки в вашем распоряжении, - как гостеприимный хозяин, Джонсон широко развёл руками, показывая на своё богатство. - Можете отобрать для вашего шоу любых. Вот здесь, - он отвернул куклу, показав висящую за ней табличку. - Указано в каком диапазоне сделан голос и встроен ли механизм, позволяющий танцевать.
Отобрав нужных для шоу кукол, я начал репетировать. Впрочем, этого делать не пришлось. Марионетки идеально подчинялись моим голосовым командам, не то, что живые артисты, которые опаздывают на репетиции, норовят забыть текст роли, или вцепиться кому-то в глотку. Проблема была только в полном отсутствии эмоций на гладких лицах. Впрочем, для мюзикла, где требовалось в основном демонстрировать музыкальные навыки - это было не важно.
Через неделю, которую я провёл почти безвылазно в особняке Джонсона, я посчитал свою задачу выполненной.
- Мистер Джонсон, думаю, что шоу уже можно показать вашей жене, - сообщил я за завтраком. - Очень надеюсь, ей понравится.
- Отлично, отлично, Питер, - удовлетворённо сказал Джонсон. - Кроме оплаты я хотел сделать для вас ещё кое-что, - добавил он.
После завтрака мы вновь спустились вниз в коридор, который заканчивался хранилищем марионеток, но не стали туда входить. Джонсон показал мне на дверь рядом.
- Смотрите, Питер, я сделал это для вас.
В помещении, напоминающем операционную, со стенами, отделанными белой плиткой, стояло два стола, на одном из которых лежала кукла. Когда Джонсон приподнял её, я совершенно предсказуемо увидел собственное лицо, воспроизведённое с такой точностью, что казалось, вижу отражение в зеркале.
- Мистер Джонсон, мы с вами так не договаривались, - сказал я, ощущая, как задрожали пальцы, заколотилось сердце у самого горла, и кровь отхлынула от лица.
- Я хочу подарить вам бессмертие, Питер.
- Бессмертие? - переспросил я, облизав пересохшие от волнения губы. - Такое же, как вы подарили этим людям? Которых превратили в марионеток?
- А вы все поняли, - протянул он без малейших признаков досады. - Вы - умный человек. Меня восхищают такие люди. Не бойтесь, это будет совсем не больно. Вот, видите, - он подошёл к стоящей на столике призмой молочного цвета, о стенки которой бились яркие разряды, словно туда заточили молнию. - Этот предмет, позволяет переместить душу в любой предмет, оживив его. Понимаете?
- Нет, мистер Джонсон. Я не хочу этого, - пробормотал я, пятясь спиной к двери.
И тут же наткнулся на препятствие. Резко обернувшись, заметил двух шкафообразных амбалов, в одном из них я узнал шофёра, который привёз меня сюда. - Я не собираюсь быть марионеткой...
- Мы все в какой-то степени марионетки, - изрёк Джонсон глубокомысленно. - Нас дёргают за невидимые нити, заставляя подчиняться законам, которые навязывает общество, религия, продажные политики, государство, которому на нас наплевать, когда дело касается защиты нас самих. А так вы не будете подчиняться никому. Не будете ощущать дискомфорт, что кто-то управляет вами. Перестанете мучиться и страдать.
- Это демагогия, мистер Джонсон,- перебил я его. - Вы берете на себя функцию Бога.
Он усмехнулся торжествующей улыбкой.
- Вам придётся смириться с этим. Я и есть Бог. В этом мире. Но это единственное правило. Все остальные будут отменены. Поверьте, это прекрасно.
- Почему бы вам, мистер Джонсон самому не сделать себя куклой? - поинтересовался я.
Он покачал снисходительно головой.
С лица сползла дружелюбная улыбка, он сделал короткий жест. Бугаи грубо схватив меня за плечи, бросили на стол, закрепив руки и ноги ремнями. Джонсон подошёл ближе, надел мне на запястья браслеты, на лоб - плотный обруч, холодящий металлом. Подошёл к стене, рядом с куклой и резко опустил рубильник.