- Деймон… - Я выдыхаю имя в его приоткрытые губы, всматриваюсь в его глаза, и понимаю, что это неправильно. Я не такая, я не предательница. Я могу беречь то болезненное, острое чувство, которое испытывала и, возможно, испытываю к нему, но не могу принадлежать одновременно двоим. Сейчас я принадлежу тебе. Я обещала. Поэтому я пытаюсь отстраниться от Деймона, оттолкнуть его, что-то невнятно бормочу, когда губы Сальваторе вновь накрывают мои.
Гулкие звуки аплодисментов заставляют все мое тело онеметь, я резко отстраняюсь от Деймона, поворачиваюсь к тебе лицом, наблюдая, как медленно, почти лениво, ты продолжаешь приближение к нам.
- Браво, куколка! В тебе погибает великая актриса. Сколько двуличия, масок, образов. - Твой голос холоден, но я то знаю, какая буря бушует сейчас у тебя внутри, и что сейчас ты выплеснешь всю ярость на нас, просто уничтожишь все, что тебе неугодно.
- Клаус, послушай… Я…
- Заткнись. - Я моментально затихаю, просто бросаю умоляющий взгляд на Деймона, который хотя и молчит, но продолжает упорно стоять за моей спиной. Какая глупость и самонадеянность! Какое легкомыслие! Неужели он не понимает, что ему нужно бежать, пока еще есть время, пока твоя ярость направлена на меня, пока есть хоть какой-то шанс, что я могу принять весь удар на себя, не рискуя его жизнью. - Деймон, правда она очень умелая девочка? Сколько в ней скрытых талантов, не правда ли? Тебе понравилось ее целовать? - Я чувствую, как холодит кожу слезинка, скатившаяся после этих твоих слов. Ты говоришь обо мне, как о шлюхе, которую ты подложил под первого встречного. Это больно. До одури, до сумасшествия больно.
- Да, я знал об умениях Кэролайн значительно раньше, чем ты. - Голос Деймона сочится ядом и напускной бравадой, а мне отчаянно хочется ударить его, чтобы он наконец-то понял, что выбрал крайне неудачное время для этой мальчишеской провокации. Но сделать что-либо я не успеваю, потому что маска ледяного спокойствия, которую ты демонстрировал, моментально тает под воздействием слов Деймона. Мимолетное движение - и вот уже ты отталкиваешь временно безжизненное тело Деймона Сальваторе, которому ты так легко свернул шею.
- Клаус, перестань! Умоляю, перестань! Я бы вернулась! Я уже хотела вернуться. Поверь мне. Поверь, пожалуйста. Не трогай только его. - Я срываюсь на рыдания, из горла вырываются потерянные всхлипы, когда я, как маленький ребенок, протягиваю к тебе дрожащую руку, неуверенно касаюсь пальцами твоей напряженной спины, сжимаю черную ткань, робко пытаясь привлечь твое внимание, убедить, дать понять, что я говорю правду, что мне нужно было всего лишь несколько мгновений…
Он поворачивается ко мне так резко, что я успеваю заметить лишь безумие и кровавую ярость, которые полыхают в его глазах. А потом я чувствую только удар, такой унизительный, наотмашь ладонью по щеке… И больно мне не от того, что я упала просто на гравий дорожки и мелкие камешки поранили мои обнаженные руки. И даже не от того, что из разбитых губ стекают струйки крови, скользят по подбородку, падают на былое великолепие лазурного шелка, в которое я одета. И, наверное, мне даже не очень больно, когда ты приседаешь возле меня на корточки, обхватываешь волосы у меня на затылке, разрушая безупречность прически и рычишь сквозь зубы:
- Я же сказал тебе заткнуться. Я и слова не хочу слышать от такой лживой сучки, как ты.
Это все пустяки, я переживу физическую боль. Мне больно потому что ты не веришь. Потому что здесь, в моем родном городе, под мерный шум льющейся из фонтана воды и едва различимые нотки классической музыки, я теряю тебя окончательно. Мы снова чужие.
- Клаус… Прошу…
- О чем? Сохранить ему жизнь? Хочешь, я могу ему внушить, чтобы он называл Гилберт твоим именем, всякий раз, как трахает ее? Будет тебе маленькая компенсация. - Ты зло усмехаешься, возвышаясь надо мной, я же продолжаю сидеть на дорожке, не в силах унять дрожь, сотрясающую все мое тело.
- Ты следил за мной, да? Прости меня. Я хотела просто поговорить с ним. - Ты не отвечаешь, только дергаешь меня за руку, ставишь на ноги и шепчешь почти касаясь моих губ своими:
- Ты меня с кем-то путаешь. Я не прощаю, я предпочитаю месть. - Сейчас ты стоишь спиной к Деймону, я же могу видеть над твоим плечом, как Сальваторе медленно начинает приходить в себя. Я сразу же отвожу взгляд, надеясь, что Деймон будет достаточно благоразумен, чтобы сбежать сейчас, пока ты до хруста сжимаешь пальцы на моей талии и продолжаешь свое откровение: - Не думаю, что ты мне нужна. Такое ощущение, что прикасаешься к грязи. Может мне убить тебя?
А дальше я уже не знаю, есть ли Деймон рядом, не слышу шума фонтана и музыки, не понимаю, стоит ли мир еще или его поглотила бездна, и я падаю, падаю, падаю в это огненное марево, которое застилает мозг багровыми вспышками яростной боли, которая разрывает тело, когда ты впиваешься клыками в мое плечо, шею, разрывая кожу, ткани, заставляя кровь течь сплошным потоком, вымазывая ткань платья алым. И твои руки сжимают мое тело, и я как-то отдаленно слышу, как хрустят и ломаются кости, как от этой выворачивающей наизнанку агонии боли подкашиваются ноги, и я еще сильнее прижимаюсь к тебе, обессиленно замираю в твоих руках. Пусть только это быстрее закончится…
- Даже кровь у тебя грязная. Моя маленькая, порочная кукла. Или шлюшка? Как тебе угоднее? Мое очередное разочарование. - Ты шепчешь это мне в ухо, слизываешь струйки крови с моей шеи, приподнимаешься указательным пальцем мой подбородок, смотришь в мои заплаканные глаза и резко отпускаешь руки, делаешь шаг назад, а я так стыдно, так позорно, падаю перед тобой на колени. Мое тело бьет крупная, лихорадочная дрожь, кровь клокочет в горле, с отвратительным звуком выливается изо рта, и я вцепляюсь ногтями в землю, только чтобы не повалиться на дорожку плашмя, только, чтобы сказать последнее слово, сделать последнее признание. И умереть. Наконец-то умереть…
- Я… Жаль. Мне жаль. Я хотела, чтобы у нас все было иначе. - Я чувствую, что ты смотришь на меня сверху вниз, и, наверное, твой взгляд выражает отвращение. Я действительно жалкая, разбитая и уничтоженная.
- А он ведь сбежал, Кэролайн. Он оставил тебя умирать. Кому же ты доверяешь свою жизнь, дура? Неужели ты настолько глупа? - В твоем голосе больше нет злости, но это заставляет меня рыдать еще сильнее. Я как маленькая девочка жалко всхлипываю, пытаюсь стереть с лица слезы и кровь, но делаю только хуже, вымазывая все лицо багряно-красными мазками. Я уже знаю, что ты снова не убьешь меня. Ты просто будешь меня ненавидеть. И сейчас мне плевать, что Деймон оставил меня умирать. Это предательство ничто, по сравнению с тем, едким, разъедающим душу отвращением, которое я испытываю сама к себе.
Я испуганно дергаюсь, когда ты протягиваешь ко мне руку. Я ожидаю очередного удара, а быть может даже вырванного сердца, но ты подносишь запястье к моим губам, и мне не нужно давать указаний. Я и так знаю, что от меня требуется. Я прокусываю кожу, делаю короткий глоток твоей приторно-сладкой крови, а уже спустя мгновение ты вырываешь руку, разворачиваешься и быстрым шагом уходишь в сторону дома, на ходу бросив:
- Входи через черный вход. Не хватало еще, чтобы гости увидели, какое жалкое зрелище ты из себя представляешь.
Ты уходишь, и мне больше нет нужды хранить хотя бы последние крупицы гордости, поэтому я сворачиваюсь клубочком просто на тропинке, прижимая колени к груди. Ни за что не встану. Никогда. Я буду лежать здесь пока земля не разверзнется подо мною и не поглотит меня. Или пока я не иссохну, лишенная пищи.
Я просто хочу, чтобы кто-то меня обнял. Мне просто нужно чье-то тепло. Я так устала быть одинокой, в этом холодном коконе, где у меня не осталось ничего, только сизый туман ледяного равнодушия и жестокости.
Я не замечаю тебя до тех пор, пока ты не подхватываешь меня на руки, и я только испуганно вскрикиваю, пытаясь по выражению твоего лица понять, зачем ты вернулся.