- Домашний? Мне нравится, как это звучит. А почему ты думал, что я это не одобрю?
- Скоро узнаешь. - С этими словами ты нажимаешь на газ и машина, больше напоминающая танк, сдвигается с места.
***
Я завороженно смотрю в окно, на темно-фиолетовое небо обильно усыпанное перламутровыми точечками звезд. Где-то на горизонте небо переливается малахитовыми и лазурными всполохами, и я иногда даже забываю вдыхать морозный воздух, настолько прекрасно это видение.Это по-настоящему край света и легко поверить, что там на горизонте лишь черная бездна, бесконечность, где больше нет ничего, где только свобода, невесомое счастье и столь желанное мною ощущение полета. Мы все дальше и дальше продвигаемся на север, туда, где рождается сказка, где воздух пахнет снегом, хвоей и детством, где нет запретов, где счастье переполняет все, проникает в поры, в каждую клеточку тела, вырывается наружу беззаботным смехом, проявляется лихорадочным блеском в глазах и ощущением тепла даже в моем мертвом сердце.
- Эй, ты еще здесь? - Ты усмехаешься, бросая на меня короткий взгляд, а потом добавляешь: - Просто мы уже приехали. - Я удивленно смотрю на тебя, потом осматриваю окружающую обстановку. Небольшой домик я замечаю лишь через какое-то время, настолько сильно он погряз в снеге. Снежная шапка на крыше, метровый слой снега возле двери и только между этой белизной виднеются коричневые стены и несколько уютно желтеющих окон - таково наше временное жилище.
- Ого. Настоящий пряник, как в книжке со сказками. - Я радостно улыбаюсь, распахивая дверцу автомобиля, выскакивая наружу и сразу же погружаясь в снег едва не до бедер. Кое-как обойдя машину и крепко обхватив тебя за руку, я интересуюсь: - А чей это дом? Свет горит.
- Я его снял на праздники. Здесь живет какая-то старушка. Решил, что раз уж мы отправляемся в, как ты выражаешься, сказочную страну, то и остановиться должны в сказочном домике, а не в гостинице. - Ты говоришь невнятно, но тебя можно понять: на плече и в одной руке у тебя багаж, а на другой повисла я, в наглую позволяя тебе тащить меня, дабы не затрачивать лишние усилия.
- Старушка? Клаус, ты ей внушил? - Я хмурюсь, ты же только вздыхаешь, закатываешь глаза и отвечаешь с издевательскими интонациями:
- Нет, я экономил несколько десятилетий, чтобы насобирать денег на путешествие. Если серьезно, то нет, Кэролайн, я ей не внушал. Я заплачу. И не буду пить ее кровь. - Ты предугадываешь мой следующий вопрос еще до того, как я успеваю его задать. - Кровь для нас я привезу из города. Успокоилась? - Я утвердительно киваю и хочу спросить еще хоть что-то, но не успеваю, потому что дверь, хоть и с трудом, но открывается и на пороге возникает совсем миниатюрная женщина, с абсолютно седыми волосами и суровым выражением лица.
- Наконец-то. Ночь уже на дворе. Входите. - Женщина делает шаг в сторону, и мы переступаем порог небольшой, но теплой и светлой гостиной. - Стоять! Возьмите веник, обметите обувь. - Ты только закатываешь глаза, но послушно наклоняешься, сметаешь снег, протягиваешь облезлую метелку мне, а сам произносишь:
- Здравствуйте. Меня зовут Клаус. А это Кэролайн. Моя жена.
***
- Я тебя предупреждал, что тебе это не понравится. Но первое, о чем она поинтересовалась, когда я сказал, что приеду с девушкой, был вопрос о наших родственных связях. Она бы ни за что не позволила нам заниматься блудом под ее крышей. - Ты плюхаешься на кровать, улыбаешься и приподнимаешь брови, абсолютно игнорируя мое ворчание по поводу нашей “свадьбы”, о которой я ничего не знала до недавних пор. - Я, конечно, мог сказать, что ты моя сестра, но потом подумал, что если эта милая женщина ночью услышит что-то наподобие “О, Клаус, ещеее…” - ты старательно изобразил мой голос и продолжил, - ее хватит сердечный приступ. - Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, я присаживаюсь возле тебя и шутливо толкаю, за что спустя мгновение оказываюсь прижатой твоим телом. Твои холодные руки проникают мне под свитер, и я шумно выдыхаю, когда ты касаешься обнаженной кожи живота. Ты же только усмехаешься и хриплым голосом добавляешь: - Будем считать, что это ложь во благо.
***
- О чем задумалась, милая? - Я сижу на подоконнике, рассеяно выводя на оконном стекле узоры. Мы в Финляндии уже почти месяц, совсем скоро Рождество. За это время мы с тобой поссорились всего лишь несколько раз и это наш своеобразный рекорд. Иногда я верю, что ты уже никогда не будешь иным, что ты всегда будешь для меня близким человеком, не смотря на далеко не всегда радужное прошлое. Но иногда ты замыкаешься, и смотришь на меня так пристально, как будто просто ищешь повод, чтобы снова отдалиться от меня, снова поставить между нами тяжесть ледяных стен, которые ты так любишь выстраивать всякий раз, когда мне кажется, что мы можем быть счастливы то время, которое нам отведено судьбой. Вопрос Хельги, хозяйки нашего домика, отрывает меня от размышлений, и я тепло улыбаюсь ей. Не смотря на первое впечатление, на деле эта женщина оказалась замечательной, и в последнее время я даже делилась с ней небольшими, незначительными секретами или сомнениями.
- Скоро Рождество. Думаю, что подарить Клаусу. - Это действительно правда. Прежде мы никогда не отмечали Рождество, даже в прошлом году, в Шотландии, потому что и Никки оказалась не любительницей наряжать елку и выбирать подарки. На День рождения ты всегда дарил мне что-то, конечно же дорогое и драгоценное, но никогда не поздравлял. Обычно мне хотелось вышвырнуть подобный подарок, но я сдерживала себя. В конце концов, еще во Франции я решила, что по истечении десяти лет не увезу с собой ничего, кроме одежды, которая будет на мне. Может это и глупо, но я не хотела быть наряженной куклой и после окончания сделки. Касательно твоего дня рождения, я, честно говоря, до сих пор не знала точную дату. Так было проще. В этот же раз мы,не сговариваясь, решили, что пришла пора устроить “семейный” праздник, поэтому вопрос “что дарить” вот уже несколько дней преследовал меня и днем, и ночью.
- Это такая проблема? - Хельга подошла ближе, внимательно всмотрелась в звездное небо, сейчас казавшееся аспидно-черным, сквозь оконное стекло.
- Вообще-то да. У него все есть. - Я грустно усмехаюсь, а женщина переводит внимательный взгляд на меня и проговаривает совсем тихо, так, что даже со своим вампирским слухом, я с трудом разбираю ее слова:
- Счастья нет. - А потом уже громче добавляет: - Ведь должно быть что-то, что он хочет больше всего на свете? Что-то, что можешь дать ему лишь ты?
- Нет… Я не могу дать ему нич… - Я резко замолкаю, в голове всплывает разговор, который я почти забыла, покоренная сказкой этой страны, расслабленная и оторванная от всех невзгод. Я ведь могу вернуть тебе кое-что. Но для этого нужно отказаться от своей мечты, рискнуть безопасностью и стабильностью нашей жизни, довериться тебе настолько, насколько я не верила никому и никогда. Завтра последний день перед Рождеством. Завтра я могу провести день счастливо. Завтра я могу почувствовать себя почти дома. Но ты - нет. У тебя нет главного, что необходимо для счастливого Рождества. И я могу тебе это вернуть. - Хельга, я… Мне нужен телефон. Мы с Клаусом уезжаем. Завтра. - Я быстро вскакиваю на ноги, подхожу к узенькой лестнице, ведущей на второй этаж, начинаю подниматься, но замираю, остановленная веселым голосом Хельги:
- Кстати, если еще когда-то приедете сюда, то я приму вас только по-настоящему женатыми. А то дурят меня тут всякие… - Я не оборачиваюсь, просто улыбаюсь и быстро поднимаюсь наверх. Рождество - семейный праздник. И то, что от моей семьи ничего не осталось не значит, что я имею право забывать о существовании твоей.
========== Глава 27. Семья под ёлку ==========
Дорогие читатели, я наконец-то выздоровела и вернулась. Извините за задержку. Надеюсь, новая глава вас не разочарует. Сразу хочу дать краткую информацию, дабы избежать вопросов в дальнейшем: Эстер на данный момент в фф не предусмотрена. Поэтому о том где она, не спрашивайте, я не знаю.
- Нет ничего хуже, чем путешествовать на рождественские праздники. - Ты недовольно ворчишь, то и дело оглядываясь на заднее кресло, где сидит мальчишка лет пяти. Он весь полет упорно лупит ногами о спинку твоего сидения, и ты сдерживаешь раздражение из последних усилий. Я так и не сказала тебе, чем вызвано мое неожиданное желание лететь в Париж, а сам ты не смог даже предположить мои истинные мотивы, что также не способствовало улучшению твоего настроения. - Я все-таки сверну ему шею.