***
Когда я просыпаюсь, на часах уже полдень. Тебя нет рядом, и я невольно прислушиваюсь, пытаясь уловить шаги или голос.
- Проснулась? - я легко вздрагиваю, когда ты выходишь из ванной, никогда не смогу привыкнуть к твоему умению подкрадываться.
- Да.
- Хорошо. Вставай, - ты подхватываешь меня на руки, а потом аккуратно опускаешь на пол. Колени подгибаются и мелко дрожат, поэтому приходится вцепиться в твою рубашку, чтобы не упасть. - Кэролайн, перестань! Вся твоя слабость вот здесь, - ты проводишь большим пальцем по моему виску, перебираешь волосы. Ты прав, все барьеры, мешающие мне даже пошевелить рукой, концентрируются где-то в подсознании. Но разрушить их так сложно.
- Я не могу, - где-то в моей внутренней пустоте вспыхивают первые молнии. Они разгоняют темноту, обжигают и причиняют боль. Но, наверное, это лучше, чем абсолютная апатия.
- Можешь, Кэролайн! Я не буду тебе этого внушать, не буду говорить, что все и всегда у нас будет хорошо. Я просто хочу, чтобы ты нашла в себе силы жить дальше. Я все равно не позволю тебе умереть, я ведь обещал, помнишь?
- Да, помню, - боги, как же давно это было! Кажется, что для вечности - лишь крупица в огромном временном потоке. Но моя жизнь не настолько длинна пока, чтобы считать годы мелочью.
- Хорошо. А теперь в ванную, одеваться и вниз. Тебя ждет твоя семья.
***
Бразилия, Рио-де-Жанейро, январь, 2016 год
Вода на солнце так искрится, что глазам больно. Я сижу на деревянном мостике и жадно вдыхаю воздух. Здесь он пахнет солью и свободой - именно второго мне так долго не хватало. Сейчас же такое чувство, что все громадное пространство океана принадлежит мне - бескрайнее синее полотно без начала и конца.
- Не жарко? - тихо интересуешься ты, присаживаясь сзади. Перекидываешь ноги по сторонам от моего тела, обнимаешь за талию - крепко, властно, так, как мне необходимо. Кладу голову тебе на плечо, прижимаюсь спиной к груди.
- Тут всегда жарко, - хмыкаю я. - И красиво. Так красиво.
Ты ничего не отвечаешь, да и не нужно этого сейчас. Ты четыре месяца учил меня заново двигаться, разговаривать, просто-напросто жить, имеешь право отдохнуть. Иногда мне кажется, что ты просто отдал мне часть того, что я называю душой, хотя ты и не веришь в ее существование у вампиров. Ты ведь отдал лучшее, Клаус? Влил в меня жизнь и такую необходимую надежду словами, объятиями и невесомыми поцелуями. Я теперь с тобой переплетена не только единой судьбой, но и одной на двоих надеждой. Нам нужно ее беречь, я теперь знаю, что без нее нет ничего. И меня, наверное, уже не будет без тебя.
- Расскажи мне об Эстер, - прошу я, когда солнце начинает тонуть в океане.
- Уверена?
- Да, мне важно знать.
- Если кратко, то ее больше нет. Она использовала Ребекку, как приманку. Ей нужно было проводить ритуал в определенном месте, как иначе нас туда привлечь она не знала. Но некоторые ее помощники отказались от своей роли в спектакле. Это и разрушило все ее планы, - сухо отвечаешь ты. Знаю, что больно говорить о предательстве собственной матери. Как же могла она не принять тебя? Сколько бы зла в тебе не было, есть и доброта. Скрытая за десятками масок и сотнями стен, но она все же есть.
- Какие именно помощники? Финн? Я слышала что-то об этом, - небо становится алым, окрашивает наши переплетенные руки в кровавые тона - словно обличает истинную сущность.
- Финн в том числе. Он же нашел эту свою Сейдж, наверное, это помогло ему отказаться от своих суицидальных планов. А еще Гилберт и Сальваторе нам помогли, - ты хмыкаешь, я же удивленно замираю. Да уж, многое я упустила за время своей психологической реабилитации.
- Елена и Деймон? Они тоже в этом участвовали?
- Конечно. А еще Беннет, куда же без нее? Наверное, они посчитали, что моя семья - слишком большая угроза для мирного городка Мистик Фолс. Думали, наверняка, что мы обязательно покусимся на их скучную жизнь, поэтому решили сделать это первыми. А тут так вовремя Эстер нашлась, - ты тяжело вздыхаешь, а потом уже быстро заканчиваешь: - В общем, когда начало пахнуть жареным, Сальваторе благоразумно решил изменить тактику и сделать вид, что он всегда был за нас. Даже помог найти тебя.
- Ммм, ясно, - мне и правда нечего больше сказать. Я устала от интриг и коварных планов. Мне не хочется думать о побуждениях кого-либо, даже если это Деймон, которого когда-то я, кажется, любила. - Интересно, почему Эстер отдала меня Эр… - голос перехватывает, я до сих пор не в силах произносить это имя, вспоминать о тех днях в пещере.
- Наверное, хотела сделать мне еще больнее, вынуждая выбирать, - ты пожимаешь плечами и целуешь меня в висок. - Кэролайн, мы никогда не говорили о том, почему я все-таки поехал за Ребеккой… - я не даю тебе договорить, прижимаю кончики пальцев к губам.
- Ты сделал единственно правильный выбор. Ты любишь их так долго, Клаус. Неужели я могу винить тебя за то, что в первую очередь ты спас сестру? Я никогда не злилась из-за этого. Только не из-за этого…
***
Меня мучает бессонница. В окно заглядывает круглый диск полного Месяца, заливает всю комнату темно-синим сиянием. Занавески на окнах шелестят на ветру, а еще слышно, как мягко плещется вода в океане. Когда две недели назад мы приехали сюда, первые дни я снова только молчала, наслаждалась тишиной и покоем. Ведь в окружении семьи было хорошо, но очень шумно, иногда мне казалось, что количество людей в доме превосходит все допустимые нормы; я постоянно сталкивалась с кем-то в коридоре, просыпалась под звуки ссор, выслушивала сотни и тысячи историй за день. Знаю, что так они пытались отвлечь меня, и это действительно принесло определенные плоды, но через какое-то время моей единственной мечтой стало побыть хотя бы несколько часов самой или, еще лучше, наедине с тобой. И ты, кажется, догадался о моем желании, когда заявил, что нам пора сменить обстановку.
- Ты чего не спишь?
- Клаус, черт! - я испуганно дергаюсь, услышав твой вопрос. Слишком задумалась и даже не заметила, как ты проснулся. - Напугал меня! Не знаю, не спится. Жарко слишком.
- Жарко? Ну, значит, пошли! - ты выпутываешься из простыни, откидываешь ее и поднимаешься с кровати, крепко обхватив меня за ладонь. Мне ничего не остается, как последовать за тобой.
Вода теплая, но все-таки немного остужает разгоряченные тела. А потом мы лежим на мягком песке, смотрим в небо, где загадочно мерцают миллионы звезд. Интересно, хватит ли вечности, чтобы пересчитать все? Наверное, это невозможно, ведь небо тоже меняется, старые звезды гибнут, а новые зарождаются. Так и люди, видимо, меняются - что-то теряя, приобретая что-либо взамен. Перемены есть всегда, пока жизнь существует.
Не знаю, сколько проходит времени, но от созерцания меня отвлекает твое тихое сопение. Ты спишь, лишь ресницы иногда дрожат, а еще ты так забавно морщишь нос, словно мальчишка, потревоженный странными снами. Улыбаюсь, кончиками пальцев провожу по твоим губам. Когда-то я думала, что мне не хватит и миллионов лет, чтобы простить всю боль, причиненную тобою. А сейчас понимаю, что ты давно прощен. Ты искупил вину, когда вдохнул жизнь в мертвую куклу.
- Я люблю тебя, Клаус - знаю, что ты не слышишь сейчас, но это неважно. Слова так мало значат, в них лишь жалкие крупицы правды и огромные куски иллюзий. Лучше я докажу любовь поступками. Буду рядом и радости, и в горе. Столько, сколько ты захочешь.
***
Япония, Токио, 2020 год, май, 05.40
- Ты никогда не думала, что твоя привязанность просто следствие тех жутких месяцев? Ты считаешь, что я делал это все из благородства, но ведь это не так, куколка! Как же ты не понимаешь, что мною двигали только чувство вины и злость? Я действительно считаю, что мог уберечь тебя тогда, если бы действовал немного быстрее. Ну и, конечно, я злился, потому что никто не имел права забирать тебя у меня. Вот и все!
- Неправда! Ты, может, когда-то наберешься смелости, чтобы признаться мне в настоящих мотивах всех своих поступков? - ты хмыкаешь, а потом добавляешь: - Впрочем, неважно. Сегодня мы судим меня, не тебя. Что еще рассказать тебе?