- Спит, - я понимаю, что мне нужно узнать подробности, понять, что произошло, но сейчас я не в силах думать об этом. Все мысли о нашей с тобой потере. - Я сейчас разбужу его.
- Нет. Кэролайн, скажи ему сама. Я именно поэтому хотела поговорить с тобой. Не позволяй ему приехать сюда, слышишь? Или вообще не говори, если не уверена, что сможешь удержать его в Токио. Ты поняла меня? - в голосе твоей сестры слышатся рыдания, и у меня кровью обливается сердце. Клянусь Господом, я готова голыми руками разорвать всякого, кто повинен в этой трагедии. Знать бы еще, кто именно несет за это ответственность.
- Почему? Ребекка, расскажи, что произошло! Как это вообще возможно? - горло перехватывает, слова получаются рваные, разрозненные. Я просто не знаю, что делать.
- У меня нет времени. Кэролайн, просто берегите себя. Это единственное, что действительно важно, - в трубке слышится посторонний шум, мне все сложнее разбирать смысл произнесенных фраз сквозь помехи. - Кроме того… нельзя в Мистик Фолс… это уже не наш дом… люблю его… Прощай, Кэролайн.
- Ребекка, подожди! - в ответ я слышу лишь короткие гудки. Несколько минут еще смотрю на трубку, не в силах осмыслить произошедшее. Может, я сплю? Да, это должен быть кошмар. Нужно проснуться и окажется, что я все еще в твоих объятиях - в нашем мире, где больше нет страданий, боли и страхов. Где все хорошо, где безопасно и спокойно.
Я слышу, как часы отсчитывают секунды. Десять… Двадцать… А сон все не заканчивается, он тягучий, болезненный, словно вязкая, лихорадочная дрема. Сколько бы я не стискивала зубы, сколько бы не жмурилась и не кусала губы - реальность не меняется. Сегодня ясно, солнечный свет мягко льется в окно, искрится на моих волосах, а в душе - темнота. И осознание, что лучше не станет, давит на меня, как могильная плита. Позже, когда первичное оцепенение спадает, я судорожно набираю номер Ребекки. Черт возьми, мне нужно знать правду! Обрести хоть какую-то почву под ногами, иначе я просто свихнусь - от недомолвок, от горечи, от всего на свете.
Ребекка не берет трубку. У меня дрожат руки, когда я набираю заветный номер вновь и вновь. Вскоре меня так колотит, что я слышу стук собственных зубов. Несколько минут вышагиваю по комнате из угла в угол, кусая губы. Как же поступить правильно? Ну, почему я вынуждена сама принимать решение и в очередной раз взваливать ответственность на свои плечи? Я не знаю, как поступить! С одной стороны я обязана сказать тебе и просто смиренно молить небеса, чтобы с тобой ничего не случилось, когда ты поедешь в Мистик Фолс. А ты поедешь, и никакие уговоры и просьбы не удержат тебя здесь, уж я-то знаю… А с другой - мне отчаянно хочется промолчать. Да, я понимаю, что скрыть от тебя смерть брата - величайшая подлость, и никогда ты мне этого не простишь. Ну и пусть! Я смогу сказать потом, когда свяжусь с Ребеккой и выясню наконец-то, с чем связана ее просьба всеми правдами и неправдами удержать тебя здесь. Впрочем, эти слова твоей сестры ведь развязывают мне руки, правда? Я могу не говорить. Могу… Но имею ли я право? Оправдано ли мое молчание в такой ситуации? Клаус, я просто не знаю, как поступить… Прости меня.
В конце концов, я просто обессиленно сажусь на пол, прижавшись затылком к стене. В соседней комнате ты спишь - умиротворенный и счастливый. Видит Бог, мне жаль, что я своими сомнениями накликала беду, Клаус. Я так хочу тебя уберечь, ведь твоих страданий хватит на тысячи жизней. Я постараюсь сохранить наш крошечный мирок целым, потому что построить его было совсем не просто. Дальнейшие полчаса я периодически звоню то Ребекке, то Элайдже, но первая не берет трубку, второй - и вовсе недоступен. Попытка узнать что-то у Финна тоже не принесла никакого результата: он ответил, но сообщить что-либо полезное не смог. Неудивительно, он слишком долго был заточен в гробу и так и не смог окончательно вернуться в семью. Теперь он живет в Бостоне, вместе с Сейдж и, кажется, абсолютно счастлив. Мне больше не у кого узнать правду. Я ничего не могу поделать. Если только…
Не даю себе времени засомневаться, пальцы быстро порхают над кнопками, удивительно легко вспоминая номер, по которому я так давно не звонила. Мне остается только надеяться, что за столько лет он не изменился…
- Алло, - Деймон отвечает после третьего гудка. Господи, если ты, Клаус, когда-то узнаешь обо всех моих договорах со старшим Сальваторе - просто убьешь, наверное.
- Здравствуй, Деймон. Это…
- Кэролайн? - он перебивает меня, я же на носочках перебираюсь в ванную, запирая дверь на щеколду. Знаю, что боятся лишь того, чего стоит стыдиться, и мне и правда стыдно, что я звоню Деймону, скрывая этот факт от тебя. Но, в конце концов, в данном случае цель оправдывает средства. - Хм, не думал, что тебе когда-то позволят прикасаться к телефону. А вдруг мы с тобой начнем строить планы побега и дальнейшей совместной жизни?
- Не смешно, - яростно шиплю в трубку. - Какого черта происходит в Мистик Фолс?
- Ясно… Ты уже знаешь? Да, одного из братцев твоего рабовладельца… ой, прости, твоего… кхм… Слушай, как мне его вообще называть?
- Мать твою, Деймон, перестань придуриваться! - мое терпение лопается, словно болезненный нарыв, и я вымещаю в этом восклицании всю адскую смесь боли, отчаянья и едкого страха, которые испытываю.
- Ладно, прости. Да, его убили. Я здесь не причем, если ты об этом хотела спросить.
- А кто причем? Кто?! - я с трудом подавляю нервный смешок. Только истерики мне сейчас не хватало. - Ты же обещал, что впредь никто не будет пытаться убить их! Почти четыре года прошло с нашей последней встречи! Неужели вы все не успокоитесь?
- Кэролайн, выслушай меня! - Деймон перебивает, я же открываю кран и подставляю одну руку под холодную воду. Все тело, кажется, пылает от ужаса и душевной боли, и я прижимаю тыльную сторону ладони ко лбу. Только бы пережить это! Господь, дай мне увидеть выход! - Мы с Еленой в таком же плачевном положении, как и семья… Клауса. Нам даже пришлось уехать из города, потому что чокнутая Беннет устроила крестовый поход на вампиров.
- Почему? Что они ей сделали? - я недоуменно хмурюсь, пытаясь не запутаться окончательно во всей информации, свалившейся на меня за последний час.
- Несколько месяцев назад убили Джереми. Да, это однозначно работа вампира, причем кого-то наподобие моего кровожадного младшего братца. Ну, то есть, нам пришлось его по частям собирать. Вот с того дня Бонни просто съехала с катушек, начала искать способы, как изжить со света всех вампиров в Мистик Фолс. Я еще, конечно, понимаю ее ярость по отношению к твоим подопечным, потому что они наверняка могли быть замешаны в этом. Но она пошла еще дальше, чуть не убила Елену в ту же ночь, что и Кола. Мы уехали.
- Елену? - у меня кружится голова. Как же всех нас потрепала судьба: я полюбила тебя - злейшего врага, Елена все-таки выбрала “плохого” брата, а Бонни и вовсе забыла, что когда-то мы были друзьями…
- Да, я обратил ее еще два года назад. Я больше ничего не знаю, Кэролайн. Моя воля - я бы просто оторвал голову этой бешеной суке, но Елена ее оправдывает. Говорит, что после потери ей тяжело. Как будто Елене было легко потерять брата, - я отчетливо слышу горечь в голосе Деймона. Знаю, что ему тоже больно. Он тоже борется за любимых людей. И Бонни тоже… И я… Просто каждый делает это, как умеет. Могу ли я осуждать кого-то? Нет, конечно, но и простить смерть Кола не могу. - И еще, Кэролайн, ты бы уговорила остальных уехать из Мистик Фолс. Я не знаю, с кем связалась Бонни, где она вообще нашла его, но он, кажется, имеет личные счеты с твоей любимой семейкой. Боюсь, что Кол не последний.
- Они не уедут, - мой голос тихий и обреченный. Сейчас все потихоньку становится на свои места: кто-то, кого ты знаешь и кому, наверняка, успел хорошенько насолить, убил твоего брата с помощью Бонни. И он убьет остальных, зная, что ты приедешь просто в руки. Все опять на круги своя… Я вновь задыхаюсь от ужаса за твою судьбу. Когда же мы искупим свою вину и сможем спокойно жить? Сколько боли еще нужно изведать, чтобы смыть с себя чужую кровь?