Сегодня их интересовала восточная дорога, что вела к Кина'Терону. Проведя офицеров к последнему вагону, служащий взмахом руки заставил дверь отъехать в сторону и учтиво пояснил:
— Здесь находится офицерский вагон повышенной комфортности. Поезд отбывает через час двадцать. Среднее время пути до Кина'Терона составляет шесть часов. Прошу, входите и располагайтесь.
***
— Так вот она какая, повышенная комфортность, — протянул Тиден, обводя взглядом помещение.
— Не знаю, как выглядит пониженная, но это место куда уютнее моего дома, — заметила Кара, не став упоминать, что львиной долей своей неуютности её дом обязан мертвецу, разлагающемуся на первом этаже. — И куда просторнее.
Офицерский вагон не разделялся на купе, а представлял собой единый просторный зал. По сигналу Гилберта, первым вошедшего внутрь, загорелись лампы, осветив помещение. Точнее говоря, это были даже не лампы, а руны света, вырезанные прямо в потолке вагона и заставлявшие светиться отдельные участки сплошной кейсариновой поверхности.
По бокам стояли мягкие диваны, между ними расположился длинный стол. Кровати находились в задней части вагона, и каждая из них закрывалась шторкой, позволяя укрыться от чужих глаз. При ярком свете мебель сильно контрастировала с корпусом вагона, выполненным из чистого кейсарина. Сквозь слегка прозрачные стены угадывались силуэты людских потоков, плывущих туда-сюда по станции.
Тиден, не горя желанием больше часа сидеть в стоящем поезде, скинул на диван сумку с вещами и предложил остальным погулять по станции. Гилберт переглянулся с Карой, и та ответила молчанием, что в её случае означало «нет». Офицер не стал спорить, недоумевая про себя, с чего подруга так невзлюбила их напарника, и не догадываясь, что в этот раз у её нежелания выходить наружу имелись совсем другие причины.
Пожав плечами, Фонтер в одиночестве отправился на прогулку по станции. Когда до отъезда оставалось всего десять минут, он вернулся в вагон и уселся на диван рядом с Гилбертом.
Перед тем, как поезд тронулся, стены вагона засияли лёгким голубым светом, из-за чего весь зал, включая белую до этого мебель, окрасился в схожий оттенок. Потолочные руны быстро затерялись на фоне сияющего корпуса вагона.
— Как-то слабо светится, — заметила Кара, озираясь по сторонам. — Я думала, для передвижения такой махины понадобится куда больше энергии.
Тиден незамедлительно дал ответ:
— Если бы запитка шла от одного вагона, мы бы с вами уже ослепли. Ты ведь помнишь ту вспышку, когда Гилберт вызвал клинок в Зале Совета.
— Тогда в чём секрет?
— Нет никаких секретов. Питание состава равномерно распределяется по всей длине поезда, и остальные вагоны сейчас светятся точно так же. Хотя… может быть, посильнее, чем наш. Всё же у нас места повышенной комфортности.
Тем временем поезд миновал огромный свод пещеры, под которым раскинулся Самет'Хоран, и въехал в тоннель. Темнее от этого не стало — стены ни на секунду не прекращали издавать голубое свечение, — но силуэты домов и людей снаружи полностью исчезли, оставив пассажиров наедине друг с другом.
Первым молчание нарушил Тиден, достав из кармана трубку:
— Никто не против, если я закурю? Дым не помешает?
— Если помешает, ты об этом быстро узнаешь, — заверила его Кара.
Набив трубку табаком, офицер зажёг её огненной руной, затянулся и выпустил первое кольцо дыма.
— Слушайте, раз уж нам ехать в этой кейсариновой банке столько часов, как насчёт того, чтобы поближе познакомиться друг с другом?
— Почему бы и нет, — согласилась Кара. — Начнём с тебя.
Девушка окинула напарника взглядом, в котором читались искорки любопытства, впервые не отмахнувшись от него, словно от назойливой мухи. Тиден втайне порадовался, что её презрительное отношение подошло к концу, хотя, быть может, Каранея просто желала убить время, и снова перестанет замечать его, едва их группа сойдёт с поезда в Кина'Тероне.
— Это правда? — спросила она, припомнив вчерашний визит в здание Совета. — Что ты — наследник офицерского рода?
— А что тебя смущает? — Фонтер изобразил удивление.
— То, что из тебя такой же военный, как из Гилберта фермер, — в лоб ответила девушка.
— Как и из тебя — элегантная леди, — с улыбкой парировал Тиден, решив заодно ещё раз проверить, насколько опасно для жизни подкалывать своютемпераментнуюнапарницу.
— Так как же тебя угораздило родиться в семье военных? К мамаше сосед забегал?
Тиден закашлялся, чуть не выронив трубку изо рта.
— Интересная версия, — сказал он, — и весьма популярная, должен заметить. Но если в моём появлении на свет и замешан кто-то, кроме моего официального отца, он не поспешил заявить свои права на младенца. Так что, нравится вам это или нет, но в свои девятнадцать я являюсь официальным наследником семьи Фонтер. Впрочем, какое это сейчас имеет значение?
— Имело вчера, когда ты подписывался на клеймо кукловода. Признай — ты ведь хотел отказаться?
— С чего ты это взяла?
Тиден не знал, воспользовалась ли Кара руной силы, но не успел среагировать, когда она резко подалась вперёд и махнула рукой. Трубка полетела на пол, рассыпав по полу горстки тлеющего табака.
— Не военный ты человек, вот с чего, — произнесла она, как ни в чём ни бывало возвращаясь на место. Тиден не спешил поднимать трубку и ошарашенно глядел на девушку. — Не поверю, чтобы ты вот так, на добровольных началах, вызвался воевать с Арсафиром.
Ещё раз бросив взгляд на трубку, офицероставил её лежать и откинулся на спинку дивана. На его вечно улыбчивом лице впервые отразилось что-то новое.
— Конечно, я бы мог поспорить с родителями, — ответил он, кажется, не обидевшись на выходку Кары. — И тогда ехал бы сейчас в этом же самом поезде, разве что с парой свежих синяков и переломов.
— Всё настолько плохо? — спросила Кара, скорее чтобы поддержать разговор. Ей было хорошо известно, что бывают родители и похуже.
— Фонтеры — военный род длиной во много поколений, — начал рассказывать Тиден, и оба напарника понимали, что в государстве Теорат такие слова никогда не были пустым звуком. — Мой отец, мой дед, прадед и вся дальнейшаяпра-пра-пра цепочка верно служили государству, отдавая свои жизни в сражениях с подземными тварями либо до глубокой старости командуя в Залах Войны. Наша родословная, представьте себе, застала ещё те времена, когда наши предки жили на поверхности, и уже тогда Фонтеры были известны как отважные воины, талантливые офицеры и гениальные военачальники. В стенах нашего дома никогда и речи не шло о том, чтобы отдать очередного юнца куда-либо, кроме Зала Войны. А уж когда во мне обнаружились зачатки кукловода… Я думал, лицо моего папаши разорвёт от гордости.
— А ты, как я понимаю, был не очень рад.
— Отчего же? Ещё неизвестно, что хуже — воевать на границах, управляя армией костяных монстров, или бродить по улицам Самет'Хорана, отлавливая убийц, воров, маньяков, насильников и прочую нечисть. Честно говоря, я до сих пор так и не решил, радоваться мне или нет. Задай этот вопрос через месяц, и тогда я постараюсь ответить.
— Насчёт твоего отца, — впервые подал голос Гилберт. — Я слышал, у него были проблемы со здоровьем. Как он сейчас?
— О, в полном порядке, можешь не беспокоиться! Лучше, чем когда-либо. Как только вылез из койки, тут же побежал служить нашей великой стране, да с ещё большим рвением, чем до болезни.
В голосе Тидена слышались странные нотки, но напарники не стали продолжать расспросы.
— Ну а что насчёт вас двоих? — попытался Фонтер сменить тему. — Что заставило вас поступить на обучение?