— Ну? Готово или нет?! — пролаял торопливый сильный голос.
— Д-да. К-кажется.
— Так запускай, ползунья душа, время идёт! С минуты на минуту появятся кукловоды из столицы, а мы тут со светом возимся!
Услышав про свет, из всей группы только Гилберт успел зажмуриться. Остальным в глаза ударила мощнейшая вспышка, заставив вскрикнуть от боли. Хлопнула звонкая затрещина, за которой прогремела гневная матерная тирада.
— И какого хрена это было, Милос, мать твою?!
— Й-я сделал всё по ин-нструкции, сэр!
— Лучше бы тебя твой папаша по инструкции делал, идиот! Мощность кто за тебя будет настраивать?!
Судя по содержанию этой перепалки (и по ударившему в глаза свету), солдаты занимались починкой руны, управляющей кейсариновыми лампами в холле.
В этот момент кричавший наконец заметил, что посреди холла появились ещё два источника лазурного света. Как и любые проявления кейсариновой магии, эти предметы светились в темноте, выдавая положение владельца.
— Это ещё кого принесло? — уже тише пробормотал незнакомый мужчина, всматриваясь в темноту.
Вместо ответа в руке Гилберта зажёгся небольшой пучок кейсариновой энергии и подлетел вверх. Достигнув потолка, сфера зависла в воздухе и извергла ореол мягкого синего света, осветив фигуры трёх молодых офицеров.
Тиден стоял в полной растерянности. Браслет его сиял, заготавливая энергию, но владелец так и не решился, какую руну пустить в ход. А вот Кара, не в пример напарнику, пребывала в полной боевой готовности, выставив перед собой овальный призрачный щит и короткий клинок. Именно их заметил в темноте стоявший перед ними человек.
То был мужчина средних лет с шевелюрой до плеч и давно не стриженной бородой; рисунок на его браслете указывал на третий офицерский ранг. Стоявший у него за спиной паренёк, как и ожидалось, был кадетом, и со своим испуганным видом походил сейчас на зеркальное отражение Тидена.
Офицер тем временем уже запалил руны, собираясь дать отпор неизвестным вторженцам, когда взор его наконец скользнул вниз и остановился на браслетах. По одному взгляду на продолговатые синие цилиндры можно было без труда догадаться, что эти люди не только значимее по званию, но и многократно превосходят его в рунном вооружении.
— О… Неужто вы — кукловоды из Самет'Хорана? — изумлённо пробормотал он.
— Они самые, — подтвердил Гилберт.
— Да уж, в хороший момент вы нас застали. Но ваше прибытие, уж не сомневайтесь, огромная честь для всего нашего Зала, и это не пустые слова. Позвольте представиться, — офицер поклонился, и это был первый раз, когда недавние кадеты принимали чужой поклон, а не исполняли его сами. — Кадиус Ольтегер, офицер третьего ранга, главный инструктор и управитель Зала Войны в Кина'Тероне. Можно просто Кадиус, а не то мне влетит, что кукловоды из-за меня языки переломали.
— Что у вас тут происходит? — спросила Кара, кажется, пропустив мимо ушей его имя.
— Да вот, освещение пытаемся починить. — Офицер махнул рукой на кейсариновый диск в стене, возле которой кадет потирал ушибленный затылок. — На днях делали ремонт, и кто-то поцарапал управляющую руну, лампочки все и поотрубались. Дай, думаю, сами починим, нечего из-за пустяков мастера дёргать. А оказалось, что эти идиоты даже резьбу поправить не в состоянии!
— Помочь? — предложил Тиден.
— Мы здесь не за этим, — напомнил ему Гилберт и повернулся к офицеру.
— Да уж согласен, — хмыкнул тот в свою бороду. — Ещё не хватало, чтобы достопочтимые кукловоды чинили нам лампочки, пока враг подбирается к границам. Вам, уверен, и самим уже не терпится повидаться со своими куклами.
— Прямо сейчас? — оживился Тиден.
— А кого ждать? На обед они, я надеюсь, не уйдут, — пробасил Ольтегер и сам посмеялся над своей шуткой, затем прокашлялся и произнёс уже серьёзнее: — Войско этродов давным-давно подготовлено и дожидается своих хозяев в крепости Дарстан, в трёх милях от города. Так что да — можем выехать к ним хоть сейчас, а по дороге яраспишу вам, что за проблемы стряслись с границей.
— Вообще-то, Совет нам уже всё рассказал, — заметил Гилберт.
— Сомневаюсь, что столичные штабные крысы расписали вам все подробности. Нам-то здесь, возле границы, всяко виднее, что происходит. Патрик! — Ольтегер заглянул кукловодам за спину, высматривая кадета. — Наш харакай уже готов?
— Так точно! — отчеканил тот. — Ждёт снаружи.
— Отлично, идёмте. Надеюсь, вы успели отдохнуть в дороге? Если нет, отдохнёте в крепости. Я распорядился, чтобы комнаты для вас подготовили именно там. Побудете поближе к своему войску, нечего вас в городе мариновать.
Уже на подходе к двери управитель резко остановился и повернулся назад:
— Чуть не забыл. Патрик, остаёшься с Милосом, и если к моему возвращению свет не будет налажен, я вас самих гирляндами обвешаю! Ясно?!
— Так точно! — снова отчеканил кадет и поспешил на помощь сослуживцу.
Вместе с Кадиусом команда кукловодов вернулась на улицу. Харакая они приметили ещё на пути к Залу. Сложно было не заметить гигантского жука, перегородившего собой добрую половину дороги. В толстом панцире харакая был вырезан открытый салон с двумя рядами одноместных сидений, рассчитанный на десять пассажиров.
Череп жука, наподобие знакомого офицерам клейма, прорезали несколько кейсариновых пластин, через которые оказывалось прямое воздействие на мозг насекомого. Именно приручение харакаев положило начало магии контроля над разумом, долгое время находившейся под запретом, а впоследствии эти же наработки пригодились при создании безвольных костяных воинов и сдерживающего клейма для кукловодов.
На данный момент железные дороги использовались только для сообщения между шестью крупнейшими городами Теората, отчего харакаи, прирученные задолго до изобретения кейсариновых поездов, до сих пор оставались наиболее распространённым видом транспорта и активно задействовались как для передвижения по городским улицам, так и для безопасной доставки людей за пределы городов.
Когда управитель и кукловоды расселись по местам, возничий, сидевший у самого изголовья, навёл браслет на голову жука и активировал руну. Получив ментальный сигнал, насекомое послушно подняло свой корпус над землёй и, перебирая восемью крепкими лапами, засеменило по улице.
Обычно пассажирские харакаи имели больший размер и снабжались двойными рядами сидений, чтобы вмещать в себя больше людей. Этот же, выращенный для военных целей, был куда компактнее, но и двигался заметно быстрее. Вторым отличием были кейсариновые наплавки на внешней стороне панциря, в резьбе которых без труда угадывались заложенные в них руны: транспорт, предназначенный для выезда за пределы города, в обязательном порядке снабжался средствами для обороны, и неразумных подземных тварей, вздумавших полакомиться пассажирами, ожидал шквал разномастных снарядов.
Прощёлкав лапами через несколько кварталов муравейника, харакай вывез пассажиров на обзорную улицу и погрузился на лифт, открытый и достаточно просторный, чтобы вмещать не только людей, но и крупногабаритный транспорт. Оказавшись внизу, жук засеменил по улочкам открытой части города.
Всё это время бородатый офицер развлекал кукловодов не слишком важными фактами о Кина'Тероне, отчего складывалось ощущение, что харакай везёт на себе не офицеров, отправляющихся на сверхважное задание, а группу туристов, приехавших поглазеть на красоты восточного города.
Вскоре харакай довёз пассажиров до невысокой каменной стены с настежь распахнутыми воротами. Ограда была скорее символической и никак не походила на защитное сооружение; скорее всего, это был своеобразный разделитель города на районы.
Так и оказалось: по другую сторону заканчивались жилые кварталы и начинались сельские угодья. Транспорт вёз офицеров вдоль пологого склона мимо грибных и коралловых ферм, загонов с ящерами, ползунами и мясистыми жуками размером в половину харакая, а также лесов из вручную выращенных сталактитов: разные их виды выделяли разную смолу — одна имела целебные свойства, другая годилась на роль приправы.