Всего ключей было шестьдесят — по одному на каждый отряд из полусотни этродов. Вблизи кукловоды могли персонально управлять каждым отдельным воином, но при отдаче приказов на расстоянии подобное разделение существенно упрощало командование войском. Всё-таки главное преимущество костяных воинов состояло в том, что они могли сражаться самостоятельно, без личного присутствия полководцев на поле боя.
Внешний вид руны представлял собой длинную цепь хитроумных геометрических фигур, замкнутых в круг, внутри которого кто-то небрежно разбросал несколько десятков символов поменьше.
Но это заклинание, невероятно сложное уже само по себе, занимало лишь центральную часть овала. Вокруг него во все стороны расходились дополнительные рунные схемы, ответственные за распознавание личности каждого, кто обращался к постаменту. Изучив браслет человека, эти руны способны были безошибочно определить его звание и полномочия и только в случае, если тот входил в перечень разрешённых лиц, допустить срабатывание корневого заклинания.
Нашлись здесь и дополнительные меры безопасности, такие, как экстренный перевод войска в боевой режим и нападение на любых чужаков, или, наоборот, самоуничтожение управляющих рун в головах этродов, превращавшее их в бесполезные статуи.
В отличие от процесса составления корневого заклинания, его принцип работы не представлял из себя никаких сложностей и был хорошо известен всем трём кукловодам. Первым, как обычно, за дело взялся Гилберт. Офицер приложил ладонь к овалу и привёл в действие нужные сигналы.
Рунные схемы на панели поочерёдно вспыхивали и угасали, выдавая последовательность срабатывания заклинаний. Сначала было проверено звание и личность офицера, затем логическая цепь убедилась в отсутствии возможных угроз, определила подходящее действие, и наконец ярко засиял центральный круг, передавая опознанному лицу ключи для управления войском. К немалому облегчению напарников, в этот раз обошлось без дымящейся кожи и дёргающегося в болевых конвульсиях тела.
Ещё с минуту Гилберт привыкал к новым ощущениям, после чего незамедлительно испытал заклятие контроля. В рядах неподвижных костяных изваяний промелькнуло движение, и ближайший отряд левого дивизиона, как по команде, совершил синхронный разворот, встав лицом к кадетам. Ещё команда — такая же неслышная и незримая, — и пять ровных шеренг, занеся левую ногу, шагнули вперёд.
Удовлетворённый безотказной работой рун, Гилберт уступил напарникам место перед постаментом:
— Ваша очередь.
Второй, как и при клеймении в Зале Совета, к колонне приблизилась Кара. Ладонь к овальному диску, запуск рунной цепи, проверка личности — процедура повторилась в той же последовательности. Когда пришло в действие корневое заклинание, девушка чувствовала, как браслет на руке, находящийся в постоянной связи с её сознанием, наполняется новыми данными. Короткие руны, простые, но уникальные; сами по себе они не имели силы, но каждая из них вливалась в образующую заклинание цепь, и с каждой новой руной на связку одевался новый ключ, позволяющий отпереть новую замочную скважину.
Пришло время опробовать способность на практике. Из всех рунных связок, умещённых в браслет кукловода, не было ни одной, что по своей длине, сложности и многогранности превзошла бы заклинание контроля над разумом. Голова с непривычки закружилась от разом вспыхнувшего в ней множества рунных схем и связок.
А затем Кара почувствовала, что здесь, в обширном пространстве, именуемом сознанием, она больше не одна. Рядом с Каранеей Нинкер, офицером третьего ранга в должности кукловода, со всех сторон витали личности других, незнакомых людей. Хотя вряд ли их можно было так назвать — лишённые желаний, воли и воспоминаний, это были не более чем безвольные инструменты, готовые беспрекословно выполнить любой приказ хозяйки этого пространства. То были уже не люди, и никаких личностей у них давно не осталось. С этого момента сознание кукловода было неразрывно связано с душами полутора тысяч костяных воинов. Этродов.
Убедившись, что сотни новых огоньков чужого разума в голове не препятствуют работе мыслей и тела, Кара не заставила себя ждать и отдала приказ другому отряду солдат, стоявшему по правую руку. Разворот, три шага вперёд; пятьдесят костяных воинов застыли в дюймах от ступенек, поднимавшихся к постаменту. Прыжок вверх — громкий топот полусотни приземлившихся ног ударил в уши и пронёсся меж крепостных стен. Резкий выпад ладонями рук.
Не ясно, была ли последняя команда проявлением своеобразного юмора Каранеи или простой глупостью. Передняя шеренга из десяти этродов, беспрекословно выполняя приказ, выбросила руки вперёд… И тут же свалилась ничком, ударенная в спину ладонями стоявших позади сотоварищей. Те, в свою очередь, получили толчок от среднего ряда, а задние шеренги, оттолкнувшись от передних, повалились навзничь, и только тем, кто стоял посередине, удалось удержаться на ногах.
Глядя на эту суматоху, Кара не смогла удержаться от хохота; к ней присоединились Тиден и Кадиус, а Гилберт, поймав озабоченный взгляд смотрительницы крепости, лишь обречённо покачал головой.
Пока последний член группы принимал у постамента ключи управления, Кара приказала поваленным этродам подняться на ноги. Костяные воины, обладая зачатками разума, достаточными для самостоятельного ведения боевых действий, сами справились с задачей и спешно выстроились в пять ровных шеренг, вернувшись к безмолвному ожиданию приказов от новых хозяев.
Тиден, настроив браслет на ментальную связь с войском, решил не дурачиться и, подобно Гилберту, отдал среднему отряду несколько простых приказов, убеждаясь, что воины ему подчиняются.
— Глянь, как вы чётко всё проделали. Мои б так умели, — похвалил их управитель. — Так, что ещё… Вся необходимая провизия уже здесь, в крепости, погружена на харакаев. Для отправки к границе всё готово, а как только войско уйдёт, мы займёмся подготовкой новой партии. Совет обещал выделить ещё одну группу кукловодов, чтобы занялась доставкой припасов и пополнений для войска.
— Когда их ждать? — спросил Гилберт.
— Через месяц, где-то так, — ответил Кадиус. — Ну, ребята, на этом мои полномочия заканчиваются. Моей задачей было доставить вас в крепость, проследить, чтобы каждый из вас приручил себе этих кукол, и передать последние приказы. Ваш выход к границе состоится завтра утром, так что сегодня можете остаться в крепости. Отдохните и выспитесь, как следует; если что понадобится, обращайтесь к Келании. С завтрашнего дня вы будете сами по себе. Больше никаких командиров и наставников, только вы трое да армия этродов. Что делать, вы знаете лучше меня. Хотелось бы, конечно, остаться с вами ещё на денёк, но работа ждёт, сами понимаете; да и кадеты без надзора, того и гляди, убьются об какую-нибудь руну.
Сказав это, управитель, тем не менее, не спешил уходить. Немного помолчав, он шагнул ближе к кукловодам:
— Вот что, ребята. Красиво говорить я не умею, но простого «до свиданья» тут будет маловато. Уж не знаю, жалеть вас или завидовать. Вы отправляетесь на войну, а уж поверьте, это будет война, какими бы красивыми словами ни называл это Совет. Пока мытут будем отсиживаться в штабах да развлекаться охотой на подземную нечисть, на вас троих ляжет охрана целой страны. Исполните свой долг, справьтесь со всем, что встретит вас там, снаружи, и вы непременно станете героями для всего Теората. Я горд, что мне доверили проводить вас в этот путь, и надеюсь, что смогу гордиться ещё сильнее, когда вы вернётесь с выполненной миссией. И обязательно — живыми и здоровыми!